Пейзажи этого края. Том 1. Мэн Ван
дикие травы и уже много дней не был дома.
Глава шестая
Теплые ласковые весенние ветры раскачивают просторы; на равнине, по краям арыков, на перекрестках, у мостов – у каждого двора и под каждым окном они растопили последние остатки снега и наледи, дуют на распускающиеся бутоны роз, зовут вверх побеги посевов и листья деревьев…
Пока Ильхам белил у Асима стену, другие партийцы, комсомольцы, руководители и активисты по призыву парткома, не упуская ни единой мелочи, вели разъяснительную работу; они заходили в каждый дом и говорили с каждым. Они приветливо улыбались, их хотелось слушать; их участие и понимание, приветливая открытость и спокойная рассудительность рассеяли скопившиеся у кого-то в умах и на сердце темные тучи, согрели каждое доброе, но немного загрубевшее или слабое мягкое сердце; они воздвигли самую обыкновенную – но вместе с тем необходимую и успокаивающую – дамбу уверенности, отгородившую простую повседневную жизнь от мутных потоков злой лжи.
Турсун-бейвей вела работу особыми методами. По разнарядке ей было поручено мобилизовать нескольких женщин, не выходивших на работу без причины. В середине дня она собрала семь или восемь девчушек возраста восьми-девяти лет, четко объяснила задачу, быстро с ними прорепетировала. А потом повязала голову платком, закатала рукава, набрала воздуха в грудь и во главе отряда чистеньких аккуратненьких детишек выступила в поход. Обходя один за другим порученные ей дома, она вместе с малышками подметала и приводила в порядок двор. Сам объект проработки – хозяйка двора, не выходившая на работу и не имевшая на то веской причины – удивлялась, благодарила, боялась, как бы дети чего-нибудь не сломали, и сопровождала все это громкими возгласами. В этот момент малышки выстраивались в шеренгу и под руководством запевалы начинали громко декламировать: «Мамочка в поле не вышла – так разве годится? Нет работы – нет кукурузы, нет и пшеницы!» Потом все хором слаженно продолжали: «Мамочка добрая, мамочка милая! Ты же такая трудолюбивая! Выходи скорей работать! Выходи скорей работать! Выходи скорей!..»
Хотя девочек было не много, кричали они так, что уши закладывало.
Если объект проработки был достаточно молод, то «мамочку» заменяли на «сестрицу». Турсун-бейвей знала, что чем больше не любят эти женщины выходить на работы, тем меньше им хочется, чтобы их называли «тетушками» и «бабушками». А если вдруг малышек было недостаточно, то в дело вступала и сама Турсунай, повторяя еще разок, ясно и четко. Малышки могли, конечно, и подзабыть что-то, и сбиться, но Турсунай была рядом и тут же, из зрительного зала, так сказать, – в котором зачастую кроме нее никого не было – подсказывала нужные слова. Детишки повторяли свои речевки раз за разом, пока слушательница не принимала на себя обязательство в кратчайшие сроки, через день или максимум два, выйти в поле