Сосновские аграрники. Илья Александрович Земцов
пайке, рассчитанном Вагиным, держать скот. Хотел сохранить надои, упитанность и увеличить стадо.
В начале марта бригадиры и заведующие фермами заявили, что кормов больше нет. Начали собирать у колхозников. Кто сколько мог, столько и дал. Взяли все излишки у лесничества, но это была капля в море. Начали собирать на полях смерзшиеся кучи гнилой соломы. Снимали солому с крыш. Готовили в лесу ветки сосны, ели и березы.
Начался падеж скота, и от фермы крупного рогатого скота и овец остались рожки да ножки. Свиноферму свели к нулю еще осенью по приказу управления сельского хозяйства.
Скрыть такую разруху было невозможно. Партком управления сельского хозяйства послал в колхоз комиссию во главе с заместителем начальника Дуженковым. Дуженков был мужик принципиальный, разобрался в делах колхоза и доложил на бюро парткома истинное положение. Бюро приняло решение снять Кочеткова с работы и передать дело в следственные органы. Наказать его должен был народный суд, а от суда пощады не жди. Аверина освободили от должности секретаря парторганизации колхоза. По желанию он ушел на работу лесотехника в лесничество. Секретарь парткома Хоменко, мужик незлопамятный, поразмыслив головой делового человека, решение положил в сейф, следственным органам не передал. Может быть, он пожалел Кочеткова, или в то время уже распространялись слухи о новой реформе в управлении сельского хозяйства и промышленности, поэтому решил оставить Кочеткова для будущего. Ведь кому-то надо руководить. Кочетков отделался легким испугом и сразу же стал исполнять обязанности секретаря парторганизации колхоза.
Миша Попов в это время работал зональным инструктором парткома. При каждом удобном случае он просился на руководящую работу. Найти хорошего человека на доведенное до ручки хозяйство было трудно, поэтому партком удовлетворил его просьбу. Когда за Мишей закрылась дверь кабинета Хомченко, он сказал:
– Попов колхоза не поднимет, но и добивать-то там, кажется, нечего. Животноводство почти уничтожено, с трудом собирают высеянные семена. Пусть парень тренируется, может чего и получится.
Но Миша знал с чего надо начинать. Он больше всего на свете любил деньги и женщин. Работая инструктором, получал сто рублей, на которые не разгуляешься.
– На бедного человека и женщины с отвращением смотрят, – часто говаривал Миша.
В колхозе было две бортовые автомашины, три трактора «ДТ-54», исправная пилорама «Р-65». С первого дня работы нового председателя застучала пилорама. Трактора хлыстами таскали из леса древесину. Автомашины ежедневно грузились дровами или тесом и везли продавать в город Павлово или безлесный Вачский район. Деньги, вырученные от продажи теса и дров, брал себе, говорил шоферам, что обязательно будут сданы в кассу, а в какую – молчал. От уцелевших чудом двенадцати свиноматок потекли на рынок поросята, а они были дороги – 50-60 рублей каждый.
У Попова деньги появились, и много, нашлись и женщины. Вначале он по старому