Вовка Ясный Сокол. Екатерина Абдуллова
порскнули в стороны, но до хлеба я так и не дотянулся. Я еще постоял на берегу, решая что делать: то ли мух ловить, то ли за хлебом домой идти, – а потом выпустил пойманную рыбешку и полез на берег. Ну их! Потом с папой порыбачим.
Вдруг совсем рядом громко плеснуло. Я еще успел подумать, мол, неужели здесь водится такая огромная рыба, но тут раздался визг, а потом и крик:
– Ленка! Ленка!
Девчонки! Не ушли! Я рванул на крики.
Сначала увидел желтое Ленкино платье. Его несло течением к повороту. Я кубарем скатился вниз, к реке. Там была одна Верка. Она прижимала руки ко рту и с ужасом смотрела на уплывающее платье. И тут до меня дошло. Там было не только платье – там была вся Ленка!
Верка перевела на меня круглые от страха глаза и прошептала:
– Вовка… Ленка упала…
Не помню, как меня вынесло обратно наверх, не помню, как бежал, но очнулся я только перед поворотом. Здесь река круто изгибалась, образуя песчаную отмель, и я забежал по колено в воду. Дальше идти не решился. Течение чуть с ног не сбивало!
Желтое пятно приближалось. Оно то виднелось среди бликов, то исчезало, и я никак не мог понять, там Ленка или нет. Если там, то почему не кричит?
Голова моя странно опустела, и я не мог сообразить, как Ленку поймать. Все какие-то глупости лезли: то орлом сверху подлететь, то сетью речку перегородить… Тут я вспомнил об удочке. Скинул ее с плеча, резким движением выдвинул во всю длину и протянул в реку.
– Ленка, держись! – закричал я.
Речка была узкая, удочка аж до середины доставала, и Ленка должна была ухватиться.
Но она не ухватилась. Ее так кружило и вертело, что удочку она не заметила. Только и мелькнули мимо желтый, надувшийся, как медуза, подол и торчащие вверх загорелые руки.
Вдоль реки Ленку было не догнать – кораблик ведь я не догнал, – поэтому я бросился наперерез, через берег. Река огибала пляж так круто, будто хотела сделать круг и вернуться назад, поэтому бежать было недалеко.
Выскочив на ту сторону поворота, я вгляделся в воду. Больше всего пугало, что Ленка не доплывет до меня и утонет. Но вот из-за поворота показалось ее платье, и я, ни секунды не раздумывая, бросился в реку. Сначала зашел по колено, потом по пояс…
Ледяная из-за родников вода судорогой сводила мышцы, а течение так и норовило уронить. Но я стоял. Растопырил руки, чтоб поймать Ленку наверняка, и стоял. Глаза слезились от солнца, от бликов и от напряжения, а я смаргивал слезы и шептал:
– Сюда… Пожалуйста, сюда…
Ленка была все ближе. И все чаще она скрывалась под водой. Провалится – вынырнет, провалится – вынырнет…
Я приготовился. Вот последний метр… Не достану! Я еще шагнул вглубь, обеими руками вцепился в проплывающий мимо желтый подол и потащил Ленку к берегу…
Мы сидели на песке, мокрые и обессилевшие. Ленка все кашляла и кашляла.
Прибежала Верка, села рядом с нами и громко заревела.
Ленка взяла меня за руку своей холодной, посиневшей рукой и сказала:
– Во-во-вовочка… – Зубы ее стучали, и она через силу