Роковой изъян. Том первый. Елизавета Полтавцева
и старого оборудования. И не считаю, что увольнение половины работниц решит проблемы, – ответил юноша, поглядывая на записку в столе. – Мисс Янг, скажите…
Женщина вопросительно на него уставилась. Ещё никто прежде, кроме полиции, не обращался к ней так официально. К тому же управляющие на фабрике. Фишер не мог вспомнить её имени. Уорли принципиально не запоминал его.
– Кто мог подбросить мне эту записку? – Спросил изобретатель и протянул ей бумажку.
Главная по цеху шарахнулась от неё, словно от прокажённой.
– Никто. Никто из нас, милорд, – быстро пробормотала она, круглыми глазами глядя на молодого лорда.
– Вы даже не прочли содержание, – удивился Хэмиш.
– Я не могу… Я не умею читать. Как и все женщины на этой фабрике, милорд.
Хэмсфорт-младший медленно опустил листок на стол.
– Я предполагал, что многие на фабрике не умеют читать и писать, но здесь, – он кивнул на множество папок – досье, лежавшие на соседнем столе, – написано, что вы – грамотная. Вы обманывали управляющих?
Фабричка едва скрыла снисходительную усмешку, дивясь неосведомлённости молодого господина.
– Всё верно, милорд. Я могу написать своё полное имя, а значит и расписаться за получение сырья и отправку товара, поэтому меня и выбрали главной по цеху. И нет, я не лгала. Всё управляющие знают, что означает грамотная в наших кругах, – ответила Тильда.
Хэмиш в замешательстве посмотрел на них. «В наш прогрессивный век грамотным считается тот, кто может верно написать своё имя? Как это не иметь способности прочесть буквы перед собой? Раньше мне и в голову это не приходило, – подумал юноша. Миссис Янг воспользовалась его замешательством.
– Милорд, скажите, есть надежда, что вы измените своё решение?
– О сокращении работниц? Это зависит не от меня…
– А от кого же ещё? Вы – хозяин фабрики, – впервые за разговор Тильда повысила голос и тут же резко замолчала, опуская глаза в пол.
Хэмиш тяжело вздохнул и неуверенно ответил:
– Скорее всего, здесь я не задержусь. И надеюсь, что за это время со мной ничего не случится. Потому как в записке было сказано, что Фишер погиб не своей смертью.
* * *
Тем временем по набережной к верфи компании N, мимо полиции, мимо констеблей шёл высокий джентльмен без головного убора, в сером замшевом сюртуке и высоких сапогах. Прибыв на место, он огляделся и направился вдоль строительной платформы, перешагивая через балки, доски и коробки, при этом, подозрительно поглядывая на рабочих, таскающих ящики к корпусу парохода. Мужчина был настолько высокого роста, без малого все семь футов, что ему приходилось постоянно нагибаться, чтобы не удариться головой о деревянные опоры, прижатыми к бокам судна. С моря шёл пронизывающий шквал.
– Да говорю вам! К ночи разыграется буря, – эхом доносился голос одного из рабочих.
Безымянный гость запахнул на груди кафтан и жилет, почувствовав, как ледяной ветер продувал