Повезет!. Игорь Амосов
уже забыли обо мне и из кухни доносятся обсуждения чего и сколько брать. Я едва приподнялся и уселся на пятую точку, облокотившись о стену. С равнодушием ощупал голову – лицо всмятку, голова трещит и все в кровище. А еще сперло дыхание и к горлу подкатывает тошнота. Я попытался подняться, привстал на одно колено, и все вокруг закружилось, запрыгало, тошнота стала нестерпимой, и меня вырвало. Злополучными беляшами, минутной слабостью, моим преступлением, за которое теперь расплата.
Меня рвало и рвало, я заблевал все полы в прихожей и опасаясь что отец вместо тряпки, вытрет их мной или собакой, открыл дверь, и выполз на лестничную клетку. И щенок рвался наружу, будто говоря, – «Бежим хозяин! Уносим ноги отсюда!»
Идти мне некуда, но потребность в бегстве есть, да и оставаться после того что случилось не представлялось возможным, и потому, скрепя сердце и поддерживая руками голову, я встаю и бегу вниз, на улицу. Мысли лихорадочно крутятся в поисках выхода из положения. Кое-как я умылся из лужи и на подгибающихся ногах поплелся подальше от подъезда, в сторону вокзала. Теперь должна быть встреча…
Небо клубится сизыми тучами, злой ветер гонит и сталкивает их, превращая в рыхлые комья. Темнеющий горизонт, мерцает лиловым и малиновым, угрожающе шелестят деревья, и я одинок, – со мной только щенок, но и в нем нет поддержки. Он также беззащитен и ранен как я. Мимо снуют прохожие, им нет до нас дела – время такое. По краю тротуара дома, в них тепло загораются окна, но дома для нас пусты, а двери закрыты. Безразличное время, глухое и слепое к таким как я.
Часть первая
Подземный город
2005 год. Время нового мира, зачатков нового формата жизни, время развития новых технологий, время нового витка в истории, время нового,… в стране, где за сверкающими витринами мировые бренды, а люди, на уикенд мотаются за границу. И модно здесь, быть волонтером, ведь милосердие и жалость к менее удачливому ближнему – в приоритете, если не у каждого, то у многих. Всего двенадцать лет прошло, и вот тебе – Бог, вера, вот тебе благотворительные организации. Бомжи и беспризорники, теперь редкие гости на улицах – прибежищем им стало сострадание человека. Повторюсь, не каждого, но многих. Коснулось это и моей семьи, после скоропостижной смерти отца, мать надела юбку в пол, косынку, и пошла в православие, а очень скоро освоившись, и меня привлекла к посещению церкви. А я и не отказывался, всячески содействовал ей, – благо не пила больше, да и ладно,…
И в этом времени я, – светлоглазый, высокий, бледный «ботаник», но интересный многим моим сокурсницам, – может по причине безупречной учебы, а может из жалости, но хочется верить, что все же благодаря правильным чертам, белозубой улыбке, и знанию лирической поэзии, – только выпустившийся из ВУЗа, и горю в нетерпеливом желании работать.
– Поедешь в командировку? Готов? – спросил начальник отдела, промокнув платком потный лоб. – Фуф, жарища! – и погрозил кулаком сломанному кондиционеру.
У стены, в ряд, сидели четверо, – начальник махнул в их сторону:
– Вот