Повезет!. Игорь Амосов
такая тяжесть сверху давит! Целый Сфинкс!
– А просверлить? – предположил я.
На меня посмотрели как на дикого:
– Ты думай что говоришь! Кто даст его испортить? Это же – памятник! Вообще, конечно, там и без того работы непочатый край, надо все задокументировать, взять анализы,… так что мы здесь надолго… Вано завтра с нами, рук не хватает, ты остаешься здесь, в тылу – за главного. А теперь спать!
Мы полезли в палатку и улеглись, закутавшись в спальники. На улице стало холодно, как бывает в ночной пустыне, а внутри палатки, от нагретого песка – температура оптимальная. Вскоре послышалось мерное сопение товарищей, а мне совсем не спалось, из головы не шли рассказы друзей. Что же там за дверями? Рисунки и письмена совершенно не интересовали меня, что-то неизведанное и загадочное находилось за ними, и тянуло меня туда как магнитом. Я ворочался, иногда присаживаясь на постели, теребил волосы и вздыхал, какая-то неведомая сила подстегивала непременно идти туда, и совладать с собой не было сил, и потому я встал, словно не своими руками надел куртку, невидяще, и не осознавая зачем иду, взял фонарь и пошел к заграждению у Сфинкса.
В щель между досками проглядывала отвернутая плита, освещенная полной луной, она так и манила меня подойти ближе. Я осторожно перелез через забор, на цыпочках, приблизился к отверстию и посветил фонарем. Мне открылся углубленный проем с каменными ступенями. Я уже было шагнул в пустоту, как вдруг почувствовал прикосновение руки на своем плече. Словно под гипнозом, – вижу Вано.
– Туда нельзя! – громким шепотом сказал он. – Узнают, что без старшего заходил, уволят без выходного пособия! И не тебя одного… – он аккуратно развернул меня в обратную сторону и увлек за собой. Мы пошли, и чем дальше отходим от места раскопок, тем больше спадает с меня оцепенение и проясняются мои мозги.
– Что со мной? – спросил я Вано.
– Не знаю… – ответил он, округлив глаза, – затем кивнул наверх. – Сейчас полнолуние, может ты лунатик?
Я взглянул на небо, и пожал плечами. Проем, по-прежнему привлекал меня, теперь мне страшно – ведь это уже навязчивая идея. Мы вернулись, и до утра я забылся тяжелым сном.
Мне снилась луна, мерцающая в темном небе маленькой звездочкой, которая затем стала приближаться, словно кто-то рывками тянул ее. Я оглядываюсь, вижу темную, узкую фигуру, высоченного роста, одиноко стоящую в пустыне. В руках у существа палка с набалдашником, в виде светящегося голубоватого шара, из которого по спирали в пространство выходит прямоугольная, плоская проекция. На ней наша солнечная система, незнакомец водит по ней пальцем правой руки, и перемещает что-то. Я пригляделся. Палец его гонит луну от Марса к Земле, с каждым движением Луны по проекции я вижу, что она и в реальности приближается и диск ее уже огромен, и стало светло как днем, и она вот-вот врежется в Землю. Но Луна останавливается, как и палец незнакомца, и он повернулся ко мне, лица под капюшоном не разглядеть, но чудится мне в его взгляде торжество.
Рука его призывает