Трилогия Крысы (Слушай песню ветра. Пинбол-1973. Охота на овец. Дэнс, дэнс, дэнс). Харуки Мураками
обниму любимую игрушку – и плачу…
– А какая у тебя любимая игрушка?
– Крем для бритья.
Тут она засмеялась уже веселее. Как не смеялась, наверное, уже несколько лет.
– Слушай, – сказал я, – что ты пьешь какой-то лимонад? У тебя сухой закон?
– Хм, вообще-то я сегодня не собиралась… Ну ладно, уговорил.
– Так что ты будешь?
– Белое вино, только похолоднее.
Я подозвал Джея и заказал еще пива и белого вина.
– Скажи, а как себя чувствуешь, когда есть близнец?
– Странное ощущение. Одинаковое лицо, одинаковый коэффициент интеллекта, одинаковый размер лифчика… Надоедает.
– Вас часто путали?
– Часто. До восьми лет. Потом у меня стало девять пальцев, и нас больше никто не путал.
Сосредоточенно и аккуратно, как пианистка перед концертом, она положила рядышком обе руки. Я взял левую, поднес к свету и внимательно рассмотрел. Маленькая рука, прохладная, как стакан с коктейлем. Четыре пальца на ней смотрелись красиво и совершенно естественно – будто их и было четыре с самого рождения. Такая естественность казалась чудом. По крайней мере, шесть пальцев выглядели бы куда менее убедительно.
– В восемь лет я сунула мизинец в мотор пылесоса. Оторвало туг же.
– А где он теперь?
– Кто?
– Мизинец.
– Не помню. – Она засмеялась. – Такого вопроса мне еще не задавали, ты первый.
– А беспокоит, когда мизинца нет?
– Если перчатки надеваю – беспокоит.
– И всё?
Она покачала головой:
– Нельзя сказать, что совсем не беспокоит. Но не больше, чем других – толстая шея или волосы на ногах.
Я кивнул.
– А ты чем занимаешься? – спросила она.
– В университете учусь. В Токио.
– На каникулы приехал?
– Ага.
– И что изучаешь?
– Биологию. Животных люблю.
– Я тоже люблю.
Допив пиво, я взял горсть картофельных чипсов.
– А вот знаешь… В Бхагалпуре был знаменитый леопард – за три года он съел триста пятьдесят индусов.
– Неужели?
– Далее: английский полковник Джим Корбетт по прозвищу «Гроза леопардов» за восемь лет застрелил, считая этого, сто двадцать пять леопардов и тигров. А ты все равно будешь любить животных?
Она потушила сигарету, отпила вина и восхищенно посмотрела на меня:
– Нет, ты оригинал!
21
Пару недель спустя после смерти моей третьей подруги я читал «Ведьму» Жюля Мишле[4]. Великолепная книга. Там был такой пассаж:
«Верховный судья Реми Лоренский отправил на костер восемьсот ведьм и очень гордился своей политикой устрашения. Один раз он сказал: Я славен своей справедливостью настолько, что шестнадцать схваченных на днях пленниц удавились сами, не дожидаясь палача.»
«Я славен своей справедливостью»… Просто потрясающе!
22
Зазвонил телефон.
Я не мог оторваться от важного занятия: протирал специальным лосьоном лицо, докрасна обожженное солнцем в бассейне.
Жюль Мишле (1798–1874) – французский историк, автор многотомной «Истории Франции». В книге «Ведьма» (1862) выступил защитником женщин, преследовавшихся церковью за колдовство.