Европейцы (сборник). Генри Джеймс
Мюнстер, охлаждением. Но поскольку хитроумию Роберта задача сия оказалась явно не по силам, решено было в конце концов призвать на помощь чистосердечие Клиффорда. Дождавшись, пока молодой человек стал уходить, Роберт вышел из дому и отрезал ему путь к отступлению.
– А ну-ка, друг любезный, ответьте мне на такой вопрос, – сказал Эктон. – Что вы вчера делали у мадам Мюнстер?
Клиффорд рассмеялся и покраснел, но совсем не как молодой человек, с романтической тайной.
– А что сказала вам она? – спросил он.
– Именно этого я и не собираюсь говорить.
– Да, но я хочу сказать то же самое, – возразил Клиффорд. – А если я не буду знать, вдруг как я не угадаю.
Они остановились на одной из садовых дорожек; Эктон смерил своего розовощекого родственника строгим взглядом.
– Она сказала, что просто не понимает, почему вы ее так бешено невзлюбили.
Клиффорд изумленно на него посмотрел, вид у него был слегка встревоженный.
– Вот еще! – проворчал он. – Да это вы шутите!
– И что когда – приличия ради – вы изредка появляетесь в ее доме, то бросаете ее одну и проводите время в мастерской у Феликса под тем предлогом, что вам хочется посмотреть его рисунки.
– Вот еще! – снова проворчал Клиффорд.
– Вы когда-нибудь слышали, чтобы я говорил неправду?
– И не раз! – сказал Клиффорд, пытаясь с помощью остроумия выйти из затруднительного положения. – Ладно, так уж и быть, скажу вам, – добавил он вдруг, – я принял вас за отца.
– Значит, вы знали, что там кто-то есть?
– Мы слышали, как вы шли.
Эктон размышлял.
– Так вы были с баронессой?
– Я был в гостиной. Мы услыхали за окном ваши шаги. Я подумал, что это отец.
– И тогда, – сказал Эктон, – вы сбежали?
– Она велела мне уходить – уходить через мастерскую.
Эктон размышлял еще более сосредоточенно; если бы где-нибудь поблизости стоял стул, он бы на него сел.
– А почему она не захотела, чтобы вы встретились с отцом?
– Да отцу не нравится, когда я там бываю, – сказал Клиффорд.
Эктон покосился на своего собеседника, но от каких-либо замечаний воздержался.
– И он сказал об этом баронессе? – спросил Эктон.
– Ну нет, – ответил Клиффорд. – Он и мне так, прямо, не говорил. Но я знаю, что его это огорчает; а я хочу перестать его огорчать. Баронесса тоже это знает и тоже хочет, чтобы я перестал.
– Перестали у нее бывать?
– Этого я не знаю; но перестал бы огорчать отца. Евгения знает все, – добавил с видом знатока Клиффорд.
– Вот как? – переспросил Эктон. – Евгения знает все?
– Она знала, что это не отец.
– Тогда почему же вы ушли?
Клиффорд снова покраснел и рассмеялся:
– Побоялся, а вдруг это отец. И потом, она все равно велела мне уходить.
– Она решила, что это я? – спросил Эктон.
– Этого