В сердце Австралии. Роман. Вера Мещерская
чтобы не признавать себя обиженной, но всё было ясно и без слов.
О Заире тоже не было известий со времени последнего разговора с Ахмедом, но однажды Стэн увиделась с Шебиб в магазине: – Как Ваша сестра? – осторожно спросила Стэн, – Мы давно её не видели…
– Отец не выпускает её из дома. Бедняжка! Рубен приходил навестить её, но отец выгнал его, пригрозив кинжалом. Он теперь настороже, а Заира грустит.
– А как её здоровье?
– Она в порядке.
Нэнси и Стэн решили, что исправить ничего нельзя. Заира была совершеннолетней и, как мусульманка, имела кое-какие права, безоговорочно подчиняясь мужчине. Нэнси и Стэн всё же надеялись, что Ахмед Али позволит её выйти замуж.
Когда пришла очередь Стэн получать почту, пришла открытка.
Волт в то утро пришёл из Бёрдсвилля, а к полудню с юга пришёл поезд.
И Стэн вернулась с тремя письмами: одним для неё, одним – для Нэнси от её матери и маленьким конвертиком с бёрдсвилльской маркой.
– Тебе, – улыбнулась Стэн, передавая Нэнси её почту, – Наверное, от Элдреда.
Нэнси с схватила конвертик и умчалась с ним в спальню. Там она неловко разорвала его. Внутри оказалась открытка – чёрно-белый снимок пеликанов близ реки Диамантина в Бёрдвилле, а на обороте – пара строк ученическими чернилами: «Дорогая Агния! Всё думаю о тебе. Люблю. Элдред».
Пара строчек! Пара строчек за целых три месяца!
Первым желанием было – порвать это послание. Но она остановилась. Всё-таки, он всё время думает о ней. Не совсем забыл о её существовании, кажется.
Но мог бы написать хоть на страничку.
И Нэнси спрятала открытку в ящик под носовые платочки.
И лишь потом принялась читать очередное мамино излияние.
Похоже, отцу сильно не здоровилось. Доктор отмечал недомогания.
Отец нанял нового управляющего и больше не занимался сам мукомольнями.
«За эти годы ничего не изменилось, – подумала Нэнси, вспомнив старого управляющего, делавшего основную часть работы, когда майор Маклин ещё числился «хозяином», гораздо больше чем номинально. К тому же, он был далеко не молод.
И, наконец, мама перестала внушать ей, чтобы она вернулась домой.
Нэнси казалось, что она никогда не покинет Херготт Спрингс. Именно здесь, отрезанная от мира за четыреста миль.
Но в городе она была бы почти за тысячу миль отрезана от Каппамерри.
– Что пишет Элдред? – спросила Стэн, когда они уже запивали чаем холодные бифштексы с картофельным пюре.
– Гм, – Нэнси набила рот, не испытывая желания отвечать.
– Ну, что он пишет? Нормально доехал?
– Не знаю, – Нэнси проглотила кусок, не заметив вкуса, – Это… всего лишь открытка… Ох, Стэн, всего лишь пара строчек на картинке с пеликанами.
Она с шумом отложила прибор и закрыла лицо руками.
– В эпистолярном жанре он явно не силён! Утешься, Нэнси! Может, это самое длинное изо всех его посланий!
Нэнси