В сердце Австралии. Роман. Вера Мещерская
почувствовала прилив умиротворения. Она склонилась головой к его плечу. Над ними простиралась огромная тихая ночь, а впереди была только залитая лунным светом степь под усыпанным бледно-серебристым сиянием звёзд небом. Её заставил очнуться душераздирающий крик ржанки.
– Чёрные называют её птицей мёртвых, – пояснил Элдред, – Она летает от лагеря к лагерю, разнося вести о смерти.
Нэнси вздрогнула, но Элдред сдержал её.
– Я бы не допустила, что бы кто-то умер за время моей практики. Но среди моих пациентов была маленькая девочка с сильными ожогами… – и Нэнси принялась рассказывать про Мэри, и про то, какой она чувствовала себя потерянной после её смерти, – Если бы удалось довезти её до большой больницы!..
– Ага. Здесь ты быстро поняла, что жизнь не так уж прекрасна. Природа – жестокая штука, а в этом краю жить трудновато. Видала, падёж скота во время засухи?
– Я родилась и выросла в крупном городе Аделаиде. Ты бывал там?
– Ага. Школьником.
– Правда?!. Я начинала свою медицинскую практику в Северно-аделаидской больнице.
– А я был учеником пансиона имени принца Альфреда. Всего пару лет. А до этого прошёл домашние курсы, не слишком-то прилежно занимаясь. Мама давала мне задания, а папа возражал, что мне это не нужно, и я, конечно, предпочитал кататься на лошади, чем сидеть за книгами.
– Но ты жил в Квинсленде?
– В ближайшем к нам посёлке Бёрдсвилле и знаю там всё и всех, вплоть до почты, исколесил всю Бёрдсвилльскую трассу до Аделаиды. И отдалённый Брисбен. От Квинсленда у нас ничего, кроме края, прозванного Бетутой и разделяющей Каменной пустыни. Так что Южная Австралия, по сути, мой родной штат. Да и границы-то особой нет, кроме полосатой изгороди.
– А как велик Каппамерри?
– О, почти три тысячи квадратных миль. Но используется лишь небольшая его часть, разве что после дождя или когда Диамантина выходит из берегов.
С 1910 у нас не было благополучного года, но мы продержались. Ураганы заставили нас удалиться от излюбленных для путешествиях дорог.
– Сейчас тебе тоже стоит воздержаться от путешествий!
– Это совет медсестры?
– Да… А с другой стороны…
– С другой стороны, мне бы не хотелось покидать Херготт Спрингс и тебя, которую лишь только я обрёл.
– Это нелепо! Мы же едва знаем друг друга!
Элдред стал серьёзней:
– Я знаю тебя достаточно, чтобы восхищаться тобой, ты нравишься мне и желанна, как женщина. А это для меня самое главное в любви.
– Элдред…
– Я не слишком романтичен и не умею красиво говорить, но… Ты захватила меня целиком!
– О, Элдред!
Они восхищённо смотрели друг на друга.
– Ты, наверное, перецеловал всех девушек по дороге домой?!. – вдруг опомнилась Нэнси.
– Ну, да… Но не одна из них не сравнится с тобой!
Когда они неохотно возвращались в посёлок, луна уже стояла высоко, и их собственные