Веник Самураев. Андрей Швед
я уже не мог. Думаю, она чувствовала нечто подобное. И такое общение навязывалось нам все сильнее с каждой встречей. Мы ничего не могли поделать.
– Нет, что ты! – возразила она. – Я же ем детей, по твоим словам, как я могу быть вегетарианкой.
Она демонстративно наколола лист салата на вилку и отправила в ротик.
– А ты чего тут делаешь? – спросила она, прожевав.
Я не мог сказать, что мой дом находится в десяти минутах отсюда, это означало бы, что я сдал все позиции. Лучше всего было соврать что-нибудь. Так я и сделал:
– Иди ты в жопу! Не твое дело!
Что ж, врать у меня не особо получается.
– Идиот, не очень-то мне и интересно.
Я вспомнил книгу, стоящую дома на полке, и за «идиота» стало обидно вдвойне. Как будто на стороне Виты стоял Достоевский.
– Вот и поговорили.
Так, перебрасываясь фразами, мы посидели полчаса, пока она не доела салат.
– Ну, мне пора, – она резко встала из-за стола.
– Как уже? – растерялся я.
– Ага.
– Может, тебя проводить? – предложил я.
– Не стоит, – Вита сделала вид, что ей приятно мое предложение, и послала наигранный воздушный поцелуй.
Она взяла сумку и вышла на улицу, а я долго провожал ее взглядом через панорамное стекло. За время, что мы сидели в кафе, на улице стемнело. Сентябрь медленно убивал лето. Первый месяц осени – последняя попытка лета сохранить прошлое тепло. Попытка бессмысленная и мертвая. Было неуютно возвращаться домой одному, но делать было нечего.
Я снова сидел в темной комнате перед включенным ноутбуком. Будто никуда не выходил. Будто не было этой неожиданной и такой быстрой встречи… Но ведь была! И что-то изменилось после этого разговора. Чуть-чуть, но изменилось. В лучшую или худшую сторону – я не знал. Да и кто вообще предложил все мерить понятиями «хорошо» и «плохо», «добро» и «зло». Я, Вита, Надя, Ярик – мы просто по инерции проживали свои жизни так, как у нас это получалось.
Свет от монитора падал на лицо. Подумав несколько минут, я начал печатать. Пальцы сами забегали по клавиатуре. Мне пришла идея сделать Виту главной злодейкой всего будущего произведения, но я начал совсем с другого, с самого начала. И главное было то, что теперь я знал, о чем писать.
Из-под черного мигающего курсора появлялась прерывистая полоска текста. И я уже не делал большие интервалы между словами.
«На днях я позвонил Наде и сказал, что не знаю, о чем писать.
– Привет, Веня! – послышался голос в трубке. – Не знаю даже, как тебе помочь. Ну напиши обо мне…
Глава вторая
Мечты сбиваются
Серебристый автомобиль затормозил в нескольких метрах от остановки. Переднее сиденье было кем-то занято, поэтому мне пришлось садиться назад. Ярик был за рулем, рядом с ним сидела девушка.
Она повернулась на три четверти, поэтому я видел только край ее лица, словно полумесяц луны.