Веник Самураев. Андрей Швед
и пустые бутылки напоминали поле боя. Только убитых не было. Сегодня все живы.
Из колонок доносилась тягучая музыка. И среди разбросанных вещей, обнявшись, танцевала пара. Несколько минут я завороженно любовался ими. Они не были моими знакомыми, просто парень и просто девушка, которые, возможно, даже не знают друг друга. Но они трогательно кружились, аккуратно переступая с ноги на ногу. Не важно, что завтра они все забудут. К черту, что они просто пьяные. Они держались за руки, и это была любовь. Еще через мгновение я понял, что вижу перед собой себя и Виту. И будь это на самом деле правдой, я бы поцеловал ее еще раз прямо сейчас.
В доме не было слышно музыки, половицы скрипели. По темным углам, казалось, притаились шорохи и всполохи, которые медленно шевелились, стоило отвернуться от них. На второй этаж вела деревянная лестница с резными перилами, где-то в комнатах горел свет и слышались перешептывания, которые не рассеивали наступившую тишину, а делали ее более вязкой и липкой. Тишина приставала к одежде, приклеивалась к нёбу, и языком было не пошевелить. Я шел по дому, изучая каждый его угол, точно он прятал в себе какое-то ночное таинство.
В спальне на кровати ребята гадали на картах. Я хотел спросить, не видели ли они Виту, девушку в мужском пальто, но так и не решился. А они, будто привидения, даже не заметили меня.
Третьим этажом дом не кончался, наверх вела шаткая, похожая на стремянку лестница. Я полез выше и очутился на чердаке. Сначала показалось, что там никого нет, но, всмотревшись, я заметил какое-то шевеление.
– Ну залезай, раз пришел, – раздался знакомый голос.
Я включил телефонный фонарик. Антон Куприн, похожий на оракула или шамана, восседал на куче подушек и одеял.
– Ты Виту не вид… – не успел я договорить, как он прижал палец к губам, а потом показал в угол.
Я сощурился. Вита спала под моим пальто, свернувшись калачиком.
Антон внимательно следил за моими движениями. Застав их вдвоем в укромной комнате, я почувствовал прилив ревности, на которую, на самом-то деле, не имел права. Но скоро стало понятно, чем они занимались…
– Раз уж ты поднялся на мою гору и путь твой достиг своей цели, не хочешь ли присоединиться к церемонии и вкусить мои дары? – он изображал из себя подобие мудреца, живущего в пещере. Я заметил на мудреце красную футболку с Человеком-Пауком.
– Какой еще церемонии?
Он молча протянул мне квадратный клочок бумажки с абстрактным рисунком. У меня засосало под ложечкой. Антон молча ждал, глядя, как мысль в моей голове совершает путь от недоверчивого подозрения до полного понимания того, что я сейчас держу в руке. Его прямой немигающий взгляд испытывающе смотрел на меня.
– Что это? – растерянно спросил я, мгновенно осознавая, какой глупый вопрос задаю.
Антон тоже так решил и не стал отвечать.
– Я обещал тебе перформанс. Вот он – настоящее литературное произведение. Ты не смотри на небольшой объем, ты вчитайся в содержание.
Я взял кусочек бумажки.