Остров на болоте. Владимир Губский
на посёлке были грунтовые, весной и осенью становились почти непроходимыми. Смотреть за тем, как машина буксует, было захватывающим зрелищем. Мальчишки обступали застрявший грузовик, и, раздувая щёки, каждый принимался выть и рычать, помогая мотору вытягивать грузовик. Сидя в кабине, Серёжа наблюдал за действиями отца и знал назначение всех рычагов и педалей. Иногда ему разрешалось поднимать кузов, и он делал это с удовольствием.
Само собой разумеется, что любимой игрушкой всех мальчишек был большой железный самосвал, у которого, помимо поднимающегося кузова, открывались дверки кабины и передние колёса поворачивались рулём. Лучшим местом для игры такими машинами была большая песочная поляна, находившаяся у главного въезда на территорию механических мастерских. Все обладатели больших игрушечных грузовиков собирались на этой лужайке, и начинались гонки на выживание – с обгонами и авариями. Преодолевая зыбучий песок, «моторы» грузовиков протяжно и надрывно выли, пугая проходящих мимо собак и старушек. В тот день, когда родители купили Серёже такой грузовик, он чувствовал себя самым счастливым человеком на свете.
В какой-то из дней ранней осени отец, как обычно, заехал на обед домой. Серёжа упросил отца прокатить его один круг по посёлку, то есть проехать по треугольнику улиц. На повороте у Большого двора толпа мальчишек, которых Серёжа помнил с тех пор, когда жил здесь, обступила машину. Отец остановился, и ватага ребят школьного возраста быстро вскарабкалась через борт в кузов. Самосвал сделал круг по посёлку и вновь остановился у Большого двора, чтобы высадить пассажиров. Встретив знакомого, отец высунулся из кабины и увлёкся разговором. Прошло несколько минут. Серёжа повернулся назад и посмотрел сквозь окно – что делается в кузове. Мальчишки стояли, крепко вцепившись в борт, и не собирались покидать кузов. Тогда он потянул на себя рычаг подъёма, и кузов стал медленно подниматься вверх. Снова посмотрев в окно, он увидел, как быстро изменилось выражение их лиц.
– Чего это у тебя, Василич, кузов-то задрало? – обратил внимание собеседник отца, жамкая губами папироску.
– Куда задрало?
– Да вона… детвора посыпалась…
– Ах ты! .. Едрит-твоть… Ну, марафонец!
Пока отец, спохватившись, приводил кузов в прежнее положение, «десант покинул броню» и барахтался в луже, случайно оказавшейся под задними колёсами.
Было очень весело…
Детский сад, в который ходил Серёжа, был, как и школа, гордостью посёлка. Красивое двухэтажное здание заметно выделялось на фоне деревянных домов, в которых жило большинство рабочих семей. На первом этаже размещались младшие группы, старшие – на втором. Детский сад Серёжа любил, особенно – полдники, когда давали свежие булочки с изюмом и компот. Ещё он любил свою воспитательницу Анну Георгиевну и прогулки в кустарник, куда водили только старшие группы.
Кустарником называлось место за полотном железной дороги, где зарастали молодыми