Женские убеждения. Мег Вулицер
но в итоге под давлением согласилось провести открытое разбирательство. Состоялось оно в лаборатории биофака при слабом сумеречном освещении в пятницу, когда мысли уже заняты приближающимися выходными. Когда очередь дошла до Грир, она встала у блестящего черного стола, заставленного бунзеновскими горелками, и почти шепотом повторила, что Даррен Тинзлер говорил и делал в тот вечер на вечеринке. Ей казалось, что это выступление вызвало у нее лихорадку, жуткую, с воспалением. Может даже, пурпурную лихорадку[8].
Даррен снял свою вечную бейсболку; прилизанные светлые волосы напоминали пучок травы, намертво придавленный детским надувным бассейном. В итоге он зачитал подготовленный ответ: «Хочу лишь сказать, что я, Даррен Скотт Тинзлер, год поступления – 2007, студент магистратуры, будущий специалист по коммуникациям, из Киссимми, штат Флорида, видимо, неверно реагирую на сигналы от противоположного пола. Мне сейчас очень стыдно, и я хочу извиниться за то, что я постоянно нарушаю социальные условности».
Решение было вынесено через час. Председатель дисциплинарного комитета, молодая заместительница декана, объявила, что Даррену разрешат остаться в колледже, если он согласится пройти курс занятий с местным психологом Мелани Стапп; на сайте у нее сказано, что она специализируется на контроле над импульсивным поведением. Иллюстрировала сайт фотография мужчины, который жадно затягивался сигаретой, и несчастного вида женщины, жующей булочку.
На кампусе это вызвало сильное, но не повсеместное возмущение.
– Мизогиния в действии, – заявила та самая старшекурсница, когда однажды поздним вечером они сидели в общем зале в Вули.
– Диву даешься, до чего этой председательнице комитета наплевать на пострадавших, – высказалась какая-то второкурсница.
– Она, наверное, из тех женщин, которые ненавидят женщин, – вставила Зи. – Сука, короче.
И она принялась напевать собственный вариант песенки из мюзикла, который когда-то нравился ее родителям: «Тетки… что не любят теток… главные суки… на всей земле».
Грир сказала:
– Ужас какой! «Сука» – плохое слово.
Зи ответила:
– Сука.
Все рассмеялись.
– Да ладно тебе, – продолжала Зи. – Че хочу, то и говорю.
– «Че хочу» – это еще хуже, – сказала Грир, – это попросту вульгарно.
Грир и Зи вели с другими длинные разговоры про Даррена в столовой и засиживались, пока их не выгоняла обслуга. Справляться с эмоциями было трудно, и несмотря на все эти беседы и очень продуманную редакционную статью одной старшекурсницы в «Райландском вестнике», две из пострадавших девочек заявили: они хотят, чтобы дело закрыли.
Но Грир все думала про Даррена. В памяти остался даже не сам эпизод – он почти стерся, сохранился лишь легкий след – ее мучило другое: это нечестно, что его здесь терпят. «Нечестно»: слово выглядело так, будто обиженный ребенок жалуется мамочке.
– Простите,
Пурпурная лихорадка – острое инфекционное заболевание, вызванное стрептококковой инфекцией, сопровождающееся сильной интоксикацией и осложнениями.