Квакеры «Создатели рая». Галина Губайдуллина
Прибыло в гавань ещё несколько кораблей. Белфастский корабль привёз шотландцев из Ольстера, приплыли также ирландцы и немцы.
Пэнн побежал на пристань лично встретить прибывших.
Люди в большинстве были католиками и на квакеров смотрели с опаской.
Одна ирландская женщина негромко ныла на ухо мужу:
– Ты желаешь нашим детям войны.
– Что ты говоришь, женщина?
– Ты привёз нас сюда, на чужую землю, где полно индейцев.
– Лучше было жить на камнях, называемых Ирландией? И нет понятия «чужой земли» потому, что земля круглая.
Губернатор так был счастлив, что его колония численно возрастает, что, оглядывая бедно одетых, потрёпанных судьбой людей, горячо говорил Эвансу:
– Отныне я скинул с себя чувство брезгливости перед людьми опустившимися, не устоявшими под ударами рока. Перед теми, кто болен и нищ. Бог послал нам их, дабы мы не забывали неприкаянных. Самые закоренелые преступники, пьяницы и прочие «отбросы» общества более не отвратительны мне, так как стали они таковыми в большинстве по вине людей. И я ни раз был причиной опущения личности… Отныне буду стараться ни словом. Ни взглядом, ни действием не оскорблять достоинство человека. Наша задача помочь таким людям, дабы они не вернулись на стезю греха. Накормить голодных и дать одежду, лишённым крова.
– Как скажете. Я запишу в блокнот фамилии всех нуждающихся и выдам средства из кассы, – поддакивал услужливый Эванс.
Уильям Пэнн громогласно читал проповедь:
– Я приветствую вас на своей земле! Каждое наше действие, преступающее совесть, приносит адские плоды, атрофирующие сознание и понимание жизни. Любые отклонения от добра и морали неизбежно приводят к преступлению или бесславному поступку, приносят вред душе или здоровью.
– Пока расположиться вы можете в трактирах, а завтра землемер выделит наделы каждому, кто способен заплатить, – добавил Джон Эванс.
Дрю Стингер назло мужу тоже решила напиться.
После третьей кружки пива к ней подсел расторопный мужичок и зашептал:
– Ты достойна того, чтобы тебя любили всю ночь.
– Что Вы такое говорите? – покраснела бабёнка, – Раз в месяц по часу утех и то утомительно.
– О, да ты, дорогуша, не была в горячих руках.
Дрю застенчиво наклонила лицо к глиняной кружке с пивом.
Маркхэм с дочерью выходил из кабачка и говорил Шёпоту Леса, что тоже вышел на свежий воздух:
– Самая великая ценность коллектива – взаимопонимание и общение. Я буду рад, если ты будишь ходить в школу для индейцев, там будет преподавать моя дочь.
– Чему же вы собрались учить мой народ?
– Истории, географии, математике…
– Истории белых?
– Наука не может принадлежать одним белым, она – достояние всего человечества.
– Я смотрю, многие оценили благодать дружественного общения, – с сарказмом проговорил индеец и указал в сторону.
У Уильяма похолодело на сердце от увиденного. Ирландцы и новые квакеры били друг друга так,