Кремль спокойствия. Ирина Тихолоз
забирает частичку самого монаха, изнашивая околоземные тела и физическое. Забавно, что здесь эти энергии называют тонкими. Для нас они так же ощутимы, как для обычного человека мощные потоки воды или порывы ветра. Поэтому вспышки неизбежно приближают наш конец.
Обычно в такие моменты, чтобы совсем не выключиться, я перебираю теплые воспоминания.
На мой шестнадцатый день рождения Сату подарила мне пачку символических сувенирных визиток. Они почему-то были стилизованы под растр старого монитора малиново-фиолетового цвета с черной надписью цифровым шрифтом: High-quality adaptation and rapid transfer of energy spectra to Earth from the best 124th level storages. Since the 18th kalpa. (Высококачественная адаптация и быстрое проведение энергетических спектров на Землю с лучших хранилищ 124-го уровня). А еще в тот день был ужасный ливень с настоящей грозой и сносящим с ног ветром. Рузра пришла раньше всех и сделала мне прическу из двух небольших косичек, которые просто лежали на основной массе волос по обеим сторонам головы. Она вплела в них тоненькие бледно-розовые ленточки, а на основания косичек прикрепила бирюзовые украшения в виде двух маленьких бантиков, которые сделала сама. Аки подарила цитрусово-цветочное эфирное масло тоже собственного изготовления. Мы вместе сделали вкуснейший гриль из сыра, овощей и грибов, под который пытались смотреть популярные на тот момент фильмы, но через пару минут начала каждого из них сестрички угадывали, чем все продолжится и закончится в мельчайших деталях. При этом я намеренно не читала им описание фильмов, не показывала трейлер, даже не говорила жанр и название. В очередной раз убедилась, что просмотр кино в компании Дэвов-сценаристов вселенского геймплея было плохой идеей даже в собственный день рождения. Поэтому, немного потупив у монитора, мы выбежали на улицу под ливень и долго бегали, смеялись и дурачились, пытаясь столкнуть друг друга в лужи, пока наши рясы не стали невыносимо тяжелыми от воды. В тот день не было совсем ничего особенного. Но он был чудесным.
– Рис! Рис! Рисихи!
Показалось, будто я слышу два разных голоса. Один из них стремительно приближался ко мне, но я даже не могла пошевелить глазами, не говоря о том, чтобы поднять голову.
Первая ко мне подбежала Кристина. Сначала я видела ее, будто в тумане. Она тревожно и суетливо осматривала меня, периодически трогая своими теплыми руками мои лоб и щеки. Женщина еле сдерживалась, чтобы не впасть в панику. Кристина искренне волновалась и всей душой сочувствовала мне, и это сопереживание не было похоже ни на чье другое. В тот момент я, хоть и очень отдаленно, но впервые почувствовала, легкий отголосок земной материнской любви. Не буду скрывать, это было одно из самых ярких переживаний за все мои восемнадцать лет. Разумеется, в монастыре о нас тоже тепло заботились, но ничто не сравнится с родительским теплом. Кристина продолжала гладить меня по голове, уже сквозь слезы причитая:
– Господи! Совсем