Любить – значит страдать. Ребекка Донован
удалось остановиться. А Эван, вместо того чтобы помочь, с размаху бухнулся в снег рядом со мной. Внезапно на втором этаже зажегся свет и поднялась занавеска. Анна.
Пошире раздвинув занавески, она открыла окно.
Мы замерли в напрасной надежде, что нас не заметят.
– Эмма?! – приглядевшись повнимательнее, воскликнула она. – Это ты? И… Эван?
– Добрый вечер, миссис Маккинли, – помахал ей Эван, все так же лежа на заснеженной лужайке.
– Что вы… – начала она и осеклась, увидев под окном снеговика. – Эмма, ты там недолго. Уже поздно. И потише, пожалуйста!
– Простите, – виновато поморщилась я.
И пока она закрывала окно, мы услышали голос Карла:
– Чем они там занимаются?
Но уже через минуту окно закрылось, свет в комнате погас и стало тихо.
И тут я поняла, что снегопад прекратился. Я посмотрела на плывущие по небу клочья облаков, сквозь которые просвечивали звезды. Эван, не шевелясь, лежал рядом и держал меня за руку.
– Похоже, я уже не чувствую ног, – поежилась я от холода, но даже не сделала попытки подняться.
Эван наконец все же сел. А когда я решила, что сейчас он вытащит меня из сугроба, он наклонился и нашел мои губы, растопив своим теплым дыханием снежинки на лице. И мне сразу стало тепло.
– Благодаря тебе я даже начинаю забывать, как ненавижу холод, – не открывая глаз, выдохнула я.
– Ладно, давай закончим снеговика, – наконец произнес Эван, помогая мне встать на ноги.
На джинсы комками налип снег. И я попыталась счистить его. Бесполезно. И пока я вытряхивала набившийся в складки одежды снег, Эван сбегал к машине и достал из рюкзака целый пакет конфет.
– А ты, оказывается, у нас сладкоежка! – решила поддразнить его я, обнаружив в пакете и шоколадки, и лакричные конфеты, и леденцы.
– Есть такой грех, – ухмыльнувшись, признался он.
Мы взяли красные лакричные конфетки и леденцы, чтобы выложить глаза, рот и все остальное.
Вместо рук Эван вставил палочки, которые были словно обращены к звездам, а я – как последний штрих – надела снеговику на шею свой шарф. Потом мы отошли подальше, чтобы полюбоваться своим творением. Я просто умирала от смеха.
– Ну вот, теперь она хотя бы улыбнется, – гордо произнес Эван.
– Надеюсь, что так, – вздохнула я.
А потом снег пошел снова, и Эван заторопился обратно. А я вернулась в дом. Мне срочно нужно было отогреться.
Я оставила облепленную снегом верхнюю одежду в прихожей. Прокралась по лестнице в ванную, сняла джинсы и обледеневшее белье, приготовилась ко сну и, дрожа от холода, юркнула под теплое одеяло.
Потом бросила взгляд в сторону Сариной кровати. Сара крепко спала, и лицо ее было таким умиротворенным, будто жизнь снова стала для нее прекрасной и удивительной. Как же мне хотелось снова увидеть прежнюю Сару!
И тут загудел мой мобильник, пришло сообщение от Эвана:
Не волнуйся. Мы приведем ее в чувство.
Глава 10
Затмение
Когда я проснулась,