Поэт ненаступившей эры. Избранное. Николай Глазков

      Поэзия! Ты не потерпишь фальши

      От самого любимого поэта.

      Я для себя пишу всё это. Дальше

      Плывут стихов задумчивые баржи.

      Я для себя пишу – и в равной мере

      Для всех других. Они прочтут поэта,

      Который ненавидит лицемерье

      И скуку открываемых Америк.

      И если я не буду напечатан,

      А мне печататься сегодня надо,

      То я умру, швырнув в лицо перчатку

      Всем современникам, – эпоха виновата!

      Я захлебнусь своими же стихами,

      Любимый, но и нелюбимый всеми.

      Прощай, страна! Во мне твоё дыханье,

      Твоя уверенность, твоё спасенье.

      Я мог бы прочитать Раси́на

      И ознакомиться с Европой,

      Да не хватает керосина,

      А в темноте… поди попробуй.

      Если не по щучьему веленью,

      То тогда веленью по чьему

      Пропадает наше поколенье –

      Для чего? Зачем? И почему?

      Был легковерен и юн я,

      Сбило меня с путей

      Двадцать второе июня –

      Очень недобрый день.

      Жизнь захлебнулась в событьях,

      Общих для всей страны,

      И никогда не забыть их –

      Первых минут войны!..

      Валялся лапоть на дороге,

      Как будто пьяный.

      И месяц осветил двурогий

      Бугры и ямы.

      А лапоть – это символ счастья, –

      А счастье мимо

      Проходит, ибо счастье с честью

      Несовместимо.

      В пространстве, где валялся лапоть,

      Бродил с гитарой

      НН, любивший девок лапать,

      Развратник старый.

      НН любил читать Баркова

      И девок лапать,

      И, как железная подкова,

      Валялся лапоть.

      И как соломенная крыша,

      И листья в осень…

      То шёл бродяга из Парижа

      И лапоть бросил.

      Под ним земные были недра,

      Он шёл из плена.

      Бродяга был заклятый недруг

      Того НН-а.

      Была весна, и пели птички.

      НН стал шарить

      В карманах, где лежали спички,

      Чтоб лапоть жарить.

      И вспыхнул лапоть во мраке вечера,

      Подобно вольтовой дуге.

      Горел тот лапоть и отсвечивал

      На всём пространстве вдалеке.

      Какой-то придорожный камень

      Швырнув ногой,

      Бродяга вдруг пошёл на пламень,

      То есть огонь.

      А лапоть, став огня основой,

      Сгорел, как Рим.

      Тогда схватил бродяга новый

      Кленовый клин.

      Непостижимо и мгновенно,

      Секунды в две,

      Ударил клином он НН-а

      По голове.

      Бить – способ старый, но не новый –

      По головам,

      И