Разбудить цербера. Евгений Пышкин
пожалуй. Вы правы. Есть между вами и господином Санчесом различия.
– Думаю, он пойдет далеко. У него своя дорога, а у меня – своя. Возможно, мы идейно сейчас вместе, и так кажется многим, но минет время, и все переменится, поверьте. Так что на Конгресс я прибыл, считайте, из любопытства, а вот вы… Простите, так и не спросил вашего имени.
– Йозеф.
– Так вот, Йозеф, как вы здесь оказались?
– Я из Германии, а оказался здесь из-за своего хобби. Занимаюсь расследованием.
– Очень интересно. А именно?
– Восстанавливаю некоторые периоды жизни Христа. Это увлекательно. Похоже на детектив. И в этом виноват господин Санчес и его произведение. Когда впервые прочел захватывающий сюжет о противостоянии Иуды и Спасителя, я и не заметил, как погрузился в поиски информации о назарянине. Кроме того, дело это новое, ведь специальность у меня техническая и до выхода «Последних дней Христа» особо и не вникал в историю религий. Да и вообще, к религии был равнодушен. А тут такое поле для деятельности открылось. Как говорит пословица: «у каждого свои крысы на чердаке живут». Вот и прибыл на Конгресс, чтоб воочию увидеть автора.
– И как впечатления?
– Пожалуй, он – психократ.
– Простите, что?
– Ну, раньше о таких людях говорили – человек с харизмой. Если отбросить общие слова, что произнес господин Санчес на заседании, согласитесь, он может подчинять чужую волю. Причем, так незаметно, играючи, исподволь. Ты легко подпадаешь под обаяние его личности, и трудно понять, твои симпатии это результат самостоятельного выбора или навязанного мнения?
– Да. Не удивлюсь, что на будущем Конгрессе в Токио его изберут в председатели.
– И здесь кроется опасность.
– Для кого?
– Для всего человечества.
– Право, Йозеф, я не считаю себя глупым человеком, но все ж не говорите загадками.
– Все просто. «Открытый путь». Это книга о всемирном благоденствии, так? Но в конце этого пути человечество ждет тьма.
– Я понимаю, вы аллегорически? Да?
– Нет, нет, нет, – горячо запротестовал Йозеф.
Господин Фарме ненадолго замолчал, обдумывая сказанное попутчиком, но не смог извлечь рационального зерна. Для него оказалось все туманным и надуманным, пожалуй, игрой со смыслами и метафорами.
– Понимаете, Йозеф, я человек, который не верит в мистику.
– Тут ее и вовсе нет. Здесь элементарный закон: благими начинаниями выложена дорога в ад. Знаете, в девятнадцатом веке человечество тоже не думало о своей гибели. Ну, если и были осторожные мысли, то они рождались в умах одиноких мыслителей, видящих опасность пути. Те мыслители не были против научно-технического прогресса, но и не хотели восторгаться могуществом человека без оглядки на этику. Банально звучит, но ученый несет ответственность за жизни людей, ведь он, человек от науки, приносит в мир плоды, а в них спят семена, из которых могут вырасти опасные идеи.