На изнанке чудес. Юлия Андреевна Флоренская
не угробил!
Юноша между тем смотрел на нее и улыбался. За эту улыбку иная уже отдала бы душу или, по крайней мере, отвалила бы изрядный куш лишь затем, чтобы ей вот так улыбнулись. Но Пелагея ничего не смыслила в чарах обаяния, поэтому просто дружески похлопала его по плечу.
– Ты ведь Киприан, не так ли? Едва узнала. А почему ты вдруг явился в Вааратон? Да еще столь эффектно.
– Деревья сказали, у тебя неприятности.
– Ерунда какая! – снова фыркнула Пелагея. – Нет у меня неприятностей.
– А как же тот тип, которого я только что обезвредил?
– Пустяки! Я бы обратилась горлицей и упорхнула в небо.
– И там бы тебя подстрелили, – зловеще изрек Киприан. – Ты слишком беспечна. И еще, позволь напомнить: птичка, которую ты вытащила из капкана, вот-вот отправится в лучший мир.
Пелагея засуетилась. Она подбежала к арнии, которая истекала кровью, и прижала ее к груди.
– Что делать? Что же теперь делать? Если она умрёт, солнца станет еще меньше. Тучи сгустятся. Польют дожди!
– Впервые слышу, чтобы из-за птиц портилась погода, – признался Киприан.
– Но ведь она птица необыкновенная! Арния! – взволнованно произнесла Пелагея. – Лесничие называют арний проклятием и благословением Вааратона. Не знал? Так теперь знай! Ее нужно вылечить, во что бы то ни стало.
Киприан присел на корточки с ней рядом, мягко обхватил за плечи и заглянул в глаза.
– Послушай, если ты сейчас же не возьмешь себя в руки, я возьму тебя в свои. На Юлиану это успокоительное действует безотказно.
Пелагея поспешно вывернулась.
– Я спокойна. Спокойна. Надо всего лишь остановить кровь. Перевязать крыло…
Она уже собралась пожертвовать частью подола, но Киприан ее опередил. Он рывком оторвал от своей хламиды такой огромный лоскут, что смог бы забинтовать птицу целиком.
– Готово! – заявил он, покончив с перевязкой. – Но неужели ты до сих пор не знаешь, на что способна?
– А на что я способна? – озадаченно поморгала Пелагея.
– Ты сама целительница. Разве не помнишь, как исцелила меня, когда я был человеком лишь наполовину? Ты заменила древесные соки человеческой кровью, всего-навсего обняв меня на прощанье! С тех пор я без проблем меняю обличья.
Пелагея недоверчиво взглянула на свои ладони, медленно опустила их арнии на крыло и втянула носом настоявшийся в соснах воздух. Перевязка птице больше была ни к чему.
3. Идеи и догадки
Над лесом глухо пророкотал и заворочался гром.
– Далеко до твоего дома? – спросил Киприан.
– Ой, далеко! – вздохнула Пелагея. – В часе полета горлицы. Но сейчас в небо подниматься опасно.
Она задрала голову. Словно предупреждение, в тучах громыхнуло еще раз – гораздо ближе и яростней. Грозовой великан тащил куда-то тяжелые картонные коробки, на каждом шагу роняя их одну за другой.
Ослепительно-белой вспышкой сверкнула молния, и закрапал скромный дождик. Но скромничал он лишь на первых порах. Когда становилось ясно,