Ваш ход, миссис Норидж. Елена Михалкова
дальнейшим начинаниям.
– Я слышала, опиум в больших дозах может вызывать привыкание, – заметила миссис Норидж.
– Увы, я на собственном опыте убедился в этом. Вернее, на опыте моего помощника. Бедный Крайтон сделался жертвой опиума. Он отказался возвращаться со мной и остался в Таборе, где местные поставляли ему наркотик. А ведь это был выдающийся ум! Мир грез оказался для него привлекательнее реальности. Я надеялся, что он вместе со мной приступит к исследованию Танганьики, этого гигантского озера, которое до нас не видел ни один европеец, но после погружения в волшебные сны ни одно озеро не могло его заинтересовать.
– Что же, вы отправились на Танганьику в одиночестве? – спросила Шарлотта.
Эммет развел руками:
– Выбора не было. Правда, я был так слаб, что самостоятельно смог составить карту лишь его восточного берега. В остальном мне пришлось положиться на описания местных вождей. Не уверен, что они были точны. Это до сих пор угнетает меня… Я вернулся, не исполнив до конца своей миссии.
– Как вы можете так говорить! – Шарлотта всплеснула руками. – Ах, Томас, отчего ты не рассказывал прежде, что твой дядя – великий исследователь!
Эммет запротестовал против эпитета «великий», хоть и не слишком рьяно.
– Я знал, что описание Танганьики полностью затмит мою скромную персону, – шутливо сказал Томас.
Миссис Норидж заметила, что хозяйка отчего-то сердита, несмотря на чрезвычайную увлекательность повествования. Очевидно, Эммет не впервые выступал с этой историей и успел надоесть леди Бассет. Старуха слушала, с трудом скрывая нетерпение, и наконец, раздраженно махнув рукой, покинула обеденный зал в сопровождении молчаливой компаньонки.
Позже открылась и другая причина.
Утренней прогулке миссис Норидж помешал ливень. Шарлотта читала вслух Томасу, которого приступ слабости вновь лишил сил, и гувернантка спустилась в гостиную.
Аделиза Бассет сидела с раскрытым молитвенником возле окна. Компаньонка молча вышивала.
Гувернантка, извинившись, хотела уйти, но старуха остановила ее.
– Вы умеете играть в шахматы, миссис Норидж? Не составите ли мне компанию?
– С удовольствием, леди Бассет, но я слабый игрок.
– Это не важно! Дженкинс не умеет играть и не способна научиться. – Аделиза кивнула на компаньонку.
Та в ответ лишь сладко улыбнулась и молча открыла коробку для рукоделия, намереваясь убрать вышивку.
– Ты не понадобишься, – резко сказала старуха. – Миссис Норидж поможет мне добраться до кабинета.
Дженкинс бросила на миссис Норидж взгляд, полный ярости. Взмах ресниц притушил гнев в ее глазах, и компаньонка вновь превратилась в безобидную старую деву, лишь слегка обиженную несправедливостью хозяйки.
Метаморфоза была едва уловима. Миссис Норидж решила, что ей почудилось. Но в следующую секунду острая игла вонзилась в глаз павлина, которого вышивала Дженкинс, и красный стежок разрезал зрачок ни в чем