Не в силах устоять. Кара Эллиот
они такие прелестные, – пробормотал Гриф. – Мягкие и податливые, как спелый персик. – Его голос упал до шепота. – Интересно, а на вкус они такие же?
Элиза почувствовала, как краска залила ей щеки.
– Прошу вас, лорд Хадден, опустите меня. Сейчас же.
– Боюсь, что сказать это легче, чем сделать. Если вы посмотрите вниз, то увидите, что в результате вашего падения мы оказались в довольно рискованном положении. Есть только один способ спуститься, но вам он не понравится.
Достаточно было одного взгляда, чтобы понять, что он не преувеличивает.
– В таком случае начинайте, – стиснув зубы, сказала она, утешая себя тем, что все продлится недолго.
Он положил большие широкие ладони ей на бедра.
– Расслабьтесь. Я должен вас поднять и повернуть кругом.
Понимая, что она не перышко, Элиза покраснела еще больше.
– Лорд Хадден, боюсь, что это не…
– Доверьтесь мне.
Не успела она оглянуться, как уже сидела верхом на его бедрах, оказавшись прижатой к мягкой коже его лосин.
Боже мой, Боже. Однако она не была уверена, была ли это мольба или молитва.
Между нею и его твердыми бедрами не было ничего, кроме тонкого слоя ткани ее платья и его кожаных лосин. На какое-то мимолетное мгновение в ее воображении промелькнул образ костлявой деревенской старой девы, сидящей верхом на огромном черном жеребце.
Ее сердце бешено колотилось, кровь прилила к конечностям. Кожу покалывало, а между ног выступила влага.
Он, конечно, не… не может… об этом знать.
Или повеса обладает особым шестым чувством обольщения?
«Дыши», – напомнила себе Элиза. Но у нее закружилась голова от запаха его лосьона для бритья. Голову окутал туман. Где-то высоко был яркий свет… Она чувствовала себя ненормальной, будто ее чем-то опоили.
Как еще объяснить, что разум покинул ее и она, схватив его за широкие плечи, прижимается к нему всем телом?
Она подняла глаза, и их взгляды встретились.
«Кажется, я пропала».
– Я… боюсь, что игра зашла слишком далеко, – выдохнула она.
Его рот был почти у ее губ.
– А мне кажется, что все только начинается.
Мягкий шелест листвы у него над головой не мог заглушить настойчивый внутренний голос: «Тебя ждут неприятности». Это было предостережением, но он его проигнорировал и поцеловал ее долгим поцелуем. Ее вкус был неописуемо сладким, с оттенком дикого вереска и чем-то, что он затруднялся назвать. Ему захотелось большего, и он раздвинул языком ее губы.
Она откликнулась на удивление быстро и охотно.
Правила светского общества в прямом смысле слова повисли в воздухе, все мысли улетучились, словно подхваченные теплым ветерком.
Элиза. Это имя легко произносилось и очень ей шло.
Она была не хладнокровной красавицей, а, скорее, неуправляемым лесным духом. Творением природы – темных лесов, нагретых солнцем лугов, сверкающих голубых озер и быстрых речушек. В ее глазах улавливались рвущиеся наружу первобытные страсти.
Не