Аккорды мракобесия. Книга третья. Василий Варга
проверены. Одна мышь пряталась в подвале, она уже ликвидирована, как террористка. Может шершень залетел? Давайте проверим. А вот она, муха. Ну и пусть летает. Ваша секретарь хорошо справляется. У нее – мухобойка в ящике стола. Есть ключи от ее кабинета?
– Признаться… А зачем, ключи, Ская? Я доверяю моему секретарю. А потом ключи…, в них может прятаться острый предмет с отравленным наконечником… А впрочем, Ская, отвези—ка меня в мои Горки – Горки Ленинские. Я что—то устал. В голове шумит… ми… овая …еволюция.
6
По пути в Горки Ленин еще больше злился, но ничего не мог поделать: Лейба был другом, Апфельбаум – Зиновьев телесным утешителем в прошлом, Инесса – любовницей, уже довольно надоевший, а его мужское достоинство хоть выбрасывай. Вареная колбаса и все тут. Обратиться к врачам – стыдно. Гений всего человечества не может выдать то, что у него внутри. Это не подлежит огласки. Кроме того, кроме всего прочего у него, вождя всех трудящихся только сейчас появились эти Горки в десять тысяч гектаров, а его друг, Второй человек, настолько оброс барахлом, что подсобные помещения, забитые от пола до потолка, не могут ничего больше вместить, кроме женских чулок в единственном экземпляре.
Остальные члены Политбюро тоже стараются не отставать, поэтому погрузка вещей в Питере (Ленинграде) длилась целых два дня на специальный поезд.
Не доезжая Горок, Ленин приспустил окно, сидя за спиной водителя и тут же его укусил комар ниже уха.
– Ская, поворачивай обратно. Я передумал. Младший брат Дима ждет меня, но я не взял с собой ни одной бутылки, а он такой нытик. Нет, я поеду в Кремль, завернусь в пуховое одеяло, и никто меня не укусит.
– А нам все равно, – сказал Ская и повернул руль драндулета.
***
Большевики натворили в городе на Неве неимоверное количество бед. Надо было сматывать удочки. Ильич побаивался и немцев: а вдруг немцы возьмут Питер и всех арестуют, в том числе и его.
Едва Ленин и его соратники, облачившись в новые костюмы и надев плохо повязанные красные галстуки, переехали из Питера в Москву и оккупировали Кремль, создав довольно солидное еврейское поселение в районе Красной площади, как к Ленину на прием, ринулись братья, потерявшие должности в разрушенном городе Петра.
Это были всякие цуцукальсоны, мосиондзы, кранки, портянки, в основном интернационалисты, откликнувшиеся на призыв Ленина помочь в деле свержения правительства и участвовавшие в перевороте. Они так походили на проходимцев со всей Европы, что Ленин глядя на их рожи, поросшие рыжими кудрями, не мог нарадоваться.
Несмотря на свою занятость государственными делами, посылками циркуляров на места, в задачу которых входило: казнить, не миловать и резать, но больше резать, чем вешать, он добровольно бросал перо в заплёванное ведро, откладывая все на потом на неопределенное время, укладывал подбородок в ладошку согнутой