Аккорды мракобесия. Книга третья. Василий Варга
хватит и 80 миллионов. Если народная власть падет, и мы снова очутимся в эмиграции, хватит на целых два поколения, – усмирял Ленин своих подопечных.
***
Все это он вспоминал, выпростав ноги и закинув лысую голову на подголовник кожаного кресла при тусклом свете керосиновой лампы. Уже дрема охватила все его члены, просящие элементарного отдыха. Когда закрылся второй глаз, он, будто ему шило воткнули в одно место, вскочил и зажег лампу.
В шелковых кальсонах, не застегнув мотню, бросился к столу. Указ! Надо издать указ о национализации банков, где тонны золота.
Перо тут же очутилось в руках, но со стороны затылка в ночной шелковой рубашке неожиданно прилипла к нему Инесса. Она уж изголодалась, дышала в затылок жарко, обильно, впиваясь в вождя как пиявка.
– Ты ко мне не подходишь, а я живая, скучаю, не спала, как и ты, пойдем, отдохнешь на моей груди, а потом отпущу, ладно уж.
– Инесса, прости, не могу, нет времени, а дело безотлагательное. Состряпаю Указ, потом приду, иди пока, прохладно тут.
Декрет о национализации банков нанес мощный удар по тем, кому удалось избежать ночных ужасов под названием Варфоломеевские ночи, он затронул и бедное население Петрограда, а затем и Москвы.
Копить на похороны уже стало традицией для любого русского бедняка. За всю жизнь можно накопить значительную сумму, что бедные люди и делали. А национализация все отобрала. Национализация это отдельная тема, она проходила трудно, но дала возможность Ленину и его камарилье положить значительные суммы денег в иностранные банки на случай, если большевикам придется драпать из России. У самого Ленина накопилось около 80 миллионов золотых марок в Швейцарском банке.
Пожилые люди, проживавшие в городах и поселках, все те, кто откладывал, возможно, всю жизнь по копейке на похороны, лишился этих сбережений, оказавшись ограбленным любимым вождем. Под грабеж попали все те, кто раньше доверял государству больше, чем соседям и держал свои сбережения в банке. Банк всегда гарантировал гражданам их сбережения в виде вкладов от копейки до огромных сумм. Любая старушка могла откладывать по рублю в свою копилку на похороны, а потом нести в банк, где государство гарантировало сохранность, да еще выплачивало проценты. А теперь все, у кого находились денежные средства на банковских счетах, – крохотные или огромные, оказались раздеты донага. Как всегда, вождь что-то обещал, он как бы вцепился в пролетария, держал его за горло, намереваясь отрубить ему голову, но при этом говорил: потерпи, попадешь в рай. И в этот раз он пообещал, что интересы бедных будут защищены и на их вклады национализация банков не распространится. Но проходили дни, недели, месяцы, годы, а ограбленный не только имущий класс, но и пролетариат, так и остался ни с чем. Отныне ему следовало жить надеждой.
***
Поскольку Германия больше