Нарывы пространства. Андрей Владимирович Останин
выглядят крохотными, многочисленными, суетливыми муравьями – да так и есть, на самом деле. Неподалёку, в поле, уже начали вырастать кособокие хибары – эмбрион будущего города. Человечество стряхнуло с себя пыль старого мира и сноровисто принялось строить новый. Такой же уродливый, что и тот, с которым недавно рассталось. Ну, не умеют строить ничего другого – ведь люди-то остались те же.
– Вы не изменили своим привычкам, Константин Денисович.
За спиной, так же неслышно, как и в прошлый раз, появился холёный офицер штаба. Вот чёрт, – без особого раскаяния подумал Денисыч, разглядывая парадную форму офицера. Так ведь и не удосужился имя спросить.
– Решил, что уже не смешно разгуливать со своими аксельбантами?
– В этом появился смысл, – тонко улыбнулся тот, гордо выпятил и без того не впалую грудь. – Мир-то вы всё-таки спасли, а вместе с ним и мою карьеру. Правда, в новом мире её придётся начинать сызнова.
Денисыч заметил, что на его погонах осталось лишь по две звезды вместо трёх. Из старшего лейтенанта превратился в простенького. Досадно, наверно. Сочувствующе покачал головой, проговорил глумливо.
– У твоего начальства, дружище, совершенно отсутствует чувство юмора. Неужели из-за меня?
– А то! За проведение операции отвечал я. После того, как начальники двенадцать часов жарили задницы в пустыне, им отчего-то захотелось на ком-нибудь отыграться.
Изобразил нарочито удивлённое выражение лица, руки дурашливо в стороны развёл.
– До сих пор ума не приложу – откуда такое желание? Нормально же отдохнули. Тем более – даром. Утешает одно: вам, похоже, памятник от благодарного человечества, тоже не водрузят. Избранники народные наверняка не скоро забудут ту несравненную прогулку. Вернее, не забудут никогда. Мне можете смело верить, я их породу хорошо знаю.
– Да мне и не надо, – беззаботно отмахнулся Денисыч, словно его не мировой славы лишили, а стаканчика противного, тёплого пива. – Лишь бы жить не мешали. Правда, я непритязательный? А вот Мишане не грех было бы и бюст какой-нибудь на родине установить. Честно старался парень.
– Да ни к чему теперь Мишане памятники, – печально улыбнулся офицер. – После неудачной попытки угробить собственную планету, Мишенька слегка умом повредился. На спасителя человечества никак не тянет. Непонятно только: он с катушек съехал от того, что не получилось угробить? Расстроился?
– С тобой приятно разговаривать, дружище, – ухмыльнулся Денисыч. – А Мишаню жаль. В первый раз попробовал кого-то убить и на тебе, такая неприятность.
– Вот и не лез бы не в своё дело, – торжественно заключил красавчик-офицер. – Как я, например.
Замолчали. Учёные мужи все-таки ошиблись, и заряда ракеты не хватило для того, чтобы развалить дом родимый на куски. Не всем посчастливилось пережить чертовски мощный катаклизм, когда ядро планеты потеряло стабильность после взрыва; последовавшую за ним вереницу землетрясений, извержений вулканов и наводнений; месяц сплошной ночи, от висевшего в воздухе пепла. И радость от сообщения