Нарывы пространства. Андрей Владимирович Останин
если коротко, хоть и цвету серого. Конечно, конструкторы постарались сделать комкуб как можно более компактным, но всё равно, гроб получился изрядный: громоздкий, неудобный, увесистый.
Малышу неподьёмная радость досталась по одной причине – больше никто в группе не мог этой аппаратурой управлять. Собственно, это единственная причина, почему зелёный новичок вообще в боевую группу угодил. По всем остальным параметрам, делать ему здесь абсолютно нечего. Неимоверно дорогой имплант на затылке, называемый так же цефаллоразъёмом, обеспечивал прямое соединение с электронными мозгами любой современной техники, но именно он и сожрал все сбережения Малыша. В той ещё, гражданской жизни. Следовало каким-то образом восстанавливать личный бюджет, и это уже причина того, что Малыш оказался на забытой богом планете. Служба в охранных группах различных компаний и фирм приносит немалый доход – тому, кто доживёт до конца контракта. Но, если для Малыша это необходимая, но временная работа, то остальные бойцы группы только этим в жизни и занимаются.
Малыш чувствовал себя среди них зайчонком, в окружении матёрых волков. Проще говоря, именно малышом себя и чувствовал.
– Малыш, хватит пялиться на Дикобраза! – рявкнул сержант громоподобным голосом. – Не дай бог тебе его без маски разглядеть. Подключись к внешним камерам, осмотрись там, за бортом.
Малыш с удовольствием выполнил приказ. Подключиться напрямую к системам катера – единственная возможность сбежать из мрачной, затхлой коробки. Не в прямом смысле, конечно, бренное тело останется внутри. Но душа…
Лёгкий щелчок в одно мгновение избавил его от нудного полёта внутри стального брюха машины. Теперь он воспринимал мир всеми камерами и сенсорами десантного катера – он сам стал катером. Именно так пилоты управляют летающей машиной – как собственным телом. Шероховатые, песчаные струи шлифуют кожу-обшивку, перекатываясь от носа к хвосту, яростные порывы ветра ударяют в бока, напрасно силясь сбить с курса. Теперь он стал мощной, боевой птицей, способной не обращать внимания на погодные мелочи. Он летел. Правда, Малышова птица может чувствовать, слышать и видеть, а вот управляют ею пилоты, только у них допуск имеется. Интересно, – подумал Малыш и улыбнулся, – пилоты чувствуют щекотку, от песчаных струй? Вон, как они катер облизывают – что псина косточку. Забавное, наверно, чувство.
– Малыш, раздолбай, не увлекайся! – ворвался в идиллический мир стальной голос командира. – Доложи обстановку.
Эх, сержант, как же можно этим не увлекаться?! – молча подивился Малыш. Не понять тебе, владеющему только своим, не особо совершенным, человеческим телом.
– За бортом относительно слабенькая буря, – доложил не по уставу. – По поверхности даже ходить можно, не унесёт. Горная гряда – справа по курсу, дистанция метров восемьсот. Стоп! Командир, вижу грузовой челнок, дистанция полтора километра.
– Характер повреждений? – зазвенел голос сержанта. Словно стальные