Сказки старого Волхова. Вадим Анатольевич Кузнецов
далеко, но невидимо, осязать. Чувствовать! Понял?
– Хорошо, дядько!
– То-то же. Это второй наш навык, от природы даденный. Можем всякого роста становится: хоть великаном, хоть карликом. Любую личину знакомую могем на себя натягивать! – в это самое время Вересень стал нормального человеческого роста и обратился в мирного дедушку. Обычного крестьянского вида, в лаптях и простой одежде.
– Хорошо…
– Стой! Чуешь ли? – спохватился старый лешак.
– Звон какой-то издалече пробивается.
– Железо это! – Вересень перетер палые листья между морщинистыми ладонями. Злоба появилась в лице его. – Железо губит лес! Огонь и сталь – враги наши заклятые! Поспешим! Наверняка, опять люди пришли в места тайные-заповедные, лес рубить себе на потребу!
И озабоченные лешаки вновь в росте увеличились. Поскакали, аки долговязые кузнечики, над макушками елок и сосен стройных, едва касаясь черничника и серебристого мха.
Выбежали лешие на небольшую поляну и поняли, что все тут без них уже совершилось. Бились боем смертным люди между собой. Убивали друг дружку сталью и деревом. Но закончили. Непонятно, кто победил в сей битве ратной, увидел Лешка лишь тела человеческие в большом беспорядке разбросанные. Вот воин кольчужный лежит, стрелу в грудь поймавший, рядом – оборванец с дубьем, без ноги, весь окровавленный. Чуть далее два супротивника в смертельном объятии замерли, друг дружку железяками проткнули. Глаза навыкате, мертвые, страше живых кажутся. Правее конь бился, палый. Вена на шее порезана, кровь хлещет, ржет-хрипит коняшка несчастный…
– Ах, что же вы тати проклятые! – вскипел Вересень. – Усю землянику потоптали, поганые! Ах, мерзавцы!
Старый лешак не обращал внимания на человеческих мертвецов. Он, в дедка сурового перекинувшись, ползал по истоптанной поляне и лил слезы над каждой ягодкой, пытаясь поднять смятые кустики. Причитал да нашептывал. Только бесполезно то оказалось.
– Дядько! А кто из них более нам враждебен? Я смотрю, оборванцев больше побито.
– Что? Кто? Да, все они одного роду людского поганого! Двуногие да безголовые! Ты посмотри, и малину тати бессовестные поломали! Чем я косматого кормить стану? Ведь не пойдет мишка за две версты на Очумелый пруд! Ближе-то нет малинки… Ай!
– Дядько Вересень… Но все ж. Кто хужее? Голодрань с дубьем али кольчужные?
– Да кака нашему лесу разница? Лиходеи дерева на дубины ломают да на каждой поляне, что глянется, злые костры жгут. А вои княжие с мечами забавляются да с топориками вострыми. Сталь – лютый враг зелени, а жаркий огонь – не лучше! Рубят воины дерева, калечат траву нежную подковами своих коней. Вон, какой гриб подавили! Уууу…
Вересень так расстроился из-за чудовищного разорения и не приметил, что один из разбойников живой еще. Хотя, лежащий недвижимо да в беспамятстве. Лешка думал сказать об этом, но тут послышался стук копыт да близкие людские голоса.
– Скрываемся, дядько! Люди опять едут! Прячемся!
– А… проклятые…
Старый лешак схватил молодого