Поющие мусора. Андрей Дудко
есть я хотела сказать, может, оставишь на другой раз? Какой-нибудь.
– Да нет, – объясняю я, – самое время, что может быть важнее собственного дня рождения.
Я взял у нее бутылку и направился в кабинет.
– Ой.
Спохватился, быстро вернулся, неловко поцеловал Светку в макушку, вдохнул запах ее волос.
– Извини, милая, мне даже недосуг с тобой поговорить. Но это же не вечно, правда?
– Как знать, – сквозь слезы улыбнулась Светка.
Я закрылся в кабинете, устроился в кресле и включил компьютер. Налил в стакан виски, выпил, расстегнул ремень и ширинку.
Люди в порне как люди в форме, посмеялся я сам с собой. Сначала были негры с хуями как у коней. Потом два белых мужика пилили одну деваху, и у первого яйца в вялой мошонке прыгали как баскетбольные мячи, а у второго они были красными и маленькими как две вишни.
Выключил. Выпил вискаря.
Даже не встает на такое. Не снимают для души. Чтобы понравилось.
Я снова налил и выпил, и рыгнул вискарем. Передернуло от мерзкого вкуса.
– Ладно, – сказал я сам себе и открыл тор.
Попробуем тяжелую артиллерию.
Свиньи, кони, козы. Что за колхоз, могли уж и в зоопарк сходить.
Собака.
Красивейший черный немецкий дог. Блестящий, накачанный.
Баба погладила его по спине. Вначале просто, а потом ласково. Дог, понятное дело, обошел ее стороной.
– Хороший мальчик, – выпил я за его здоровье и расстегнул рубашку.
Она обняла его за шею и продолжила гладить и с каждым разом рука спускалась все ниже. Маленький бледный хуй, который она теребила между неловко растопыренных лап, превратился в кипящую кровью булаву. Баба склонила голову и обняла хуй губами. Дог дернулся, но когда хуй выпал из бабьего рта, попытался вернуть его на место и ударил бабе по зубам. Она нежно лизнула хуй и продолжила начатое, и тогда уж дог не шевелился. Он стоял, замерев, и его благородная внешность скрывала, какое зверское он получает наслаждение. Лишь мелко дрожали вены на готовом взорваться хую да баба стонала и причмокивала, одной рукой придерживая конструкцию из яиц и хуя у своего рта, а другой поглаживая своего строптивого любовника, чтобы тот не убежал.
Я жаждал развития, дог жаждал развития, да и баба, чего уж, жаждала развития. В моих штанах запустилось шевеление.
Я налил еще и чуть не разбил бутылку. Проглотил, не отрывая взгляд от экрана.
Когда дог не выдержал и взялся за бабу, самой своей природой зная, что нужно делать, перевернул ее и ловко устроился у нее на спине передними лапами, я тоже не выдержал и достал то, что родилось у меня в штанах. Даже не достал, а просто выпустил на волю эту самостоятельную пружину. Этот самострел. Мою улику бесценную.
Баба задрала маечку выше, спустила трусы на ляжки и взяла дожий хуй в руку. Дог, перебирая от нетерпения задними лапами, толкнул хуй вперед и попал в ягодицу. Баба встала поудобнее, направила хуй в пизду и вставила. В этот момент я тоже наложил руку на самого себя. И стал резко двигать, в такт насаживаний бабы на дога. В какой-то момент дог тоже включился в работу, и от одного зрелища, как его крепкие как орехи, гладкие,