Его сиятельство Каспар Фрай. Алекс Орлов
Генриетта осторожно спросила дочь:
– Ну как тебе парень, дочка?
– Ничего, кудрявый и глаза ласковые, – призналась та и заулыбалась, впервые явив румянец смутившейся девицы.
Каспар и Генриетта обменялись тайными, полными надежд взглядами – неужто дочка исправляется?
Наконец третьего дня молодой Бурн снова пришел, чтобы вместе с Евой пойти посмотреть на вставший на южной дороге балаган. На парне были новые башмаки с ремешками и подковками, такие в городе носили только люди состоятельные. Его куртка имела стеганую подкладку на шелку, а лацканы были украшены расшитыми серебром узорами. Наряд венчала войлочная шляпа с кожаной оплеткой полей, осаженная не на горшке, как делали простолюдины, а на специальной колодке в шляпной мастерской.
Чтобы не ударить лицом в грязь, Фраи разодели дочь под стать кавалеру. Еве это не слишком нравилось, она предпочитала одежду попроще, но в этот раз ей пришлось уступить матери, нарядившись в три исподние и одну верхнюю юбку, вышитый бисером темно-синий апорник с широкими рукавами на серебряных застежках и шелковую блузку с двойной подстежкой, чтобы прилично было.
Под конец сборов Ева уже жалела, что решилась на парадный выход, и со страдальческим лицом терпела укладку косы под жесткую женскую шляпу, крепившуюся к косе колючими шпильками.
Брать навязанный ей новенький туесок она отказалась, заявив, что он слишком мал.
– Да куда же тебе больше, чего в него класть? Ведь это только для порядка, нельзя девушке в шляпе и без туеска, некрасиво это, – разъясняла мать, но Ева стояла на своем и вышла к молодому мельнику с туеском матери, он был вдвое больше нового.
Пауль был в восторге от вида Евы и теперь совершенно точно утвердился в мысли, что она красавица. Сняв шляпу и помахав приветственно родителям Евы, он чинно подставил свой локоть, и пара пошла вдоль улицы.
– Не бойся, тебя со мной никто не тронет, – сказал Пауль.
– А кого бояться-то? – улыбнулась Ева.
– Воров, вот кого. Их у балагана как мух в свинарнике, того и гляди обчистят. Во, смотри, чего припас…
И он достал из кармана фунтовую гирю с привязанным к ней куском бечевки.
– Как врежу, небось не понравится.
– Это разве кистень? – усмехнулась Ева. – Вот оружие – получше твоего.
С этими словами они открыла материн туесок и достала из него тяжелую боевую перчатку из кольчужных колец.
– Это чего? – удивился Пауль.
– Перчатка.
Ева надела перчатку на руку.
– И чего с ней делают?
– Можно в морду заехать, а можно нож выхватить – прямо за жало и ничуть не порежешься.
– Ух ты! Это тебе отец дал?
– Да. У него всяких военных снастей видимо-невидимо.
– Против вора это не годится, – покачал головой Пауль, ему не хотелось в делах обороны выглядеть хуже девчонки.
– Почему?
– Он выхватит кошелек – и бежать.
– А я его собью вдогонку.
– Как это?
– Смотри!
Ева