Последний рассвет. Виктор Власов
супа из овощей и риса. На столе дымились кусочки отварного окуня. От душистого запаха приправ у гостя разыгрался аппетит – он облизал губы, отпил суп из чаши. Похвалил девчушку, она обрадовалась – любила, когда хвалили. Показал ей клочок бумаги, она быстро-быстро закивала, показала характерным жестом «то самое» заведение, и, улыбнувшись, обнажила неровный ряд мелких зубов.
Охрана насторожилась, торопливо подошла и потребовала назвать имя. Гость не назвал имя, а на ухо сказал одному их охранников, что его ждёт, если ослушается приказа и не доложит начальнику, чтобы тот окружил район в радиусе не меньше квартала. Гость устал от бесплодных скитаний по грязному городу, и, в конце концов, хотел решить поставленную задачу, этот гость был старшим братом Шуинсая.
– Сэнсэй Лао, – обратился охранник, лениво переводя взгляд на дверь, – девочка слабоумная и вряд ли видела указанного человека. В Мито народ законопослушный и не станет прятать преступника, тем более столь опасного.
Выражение лица Лао сделалось волчьим, губы надулись, брови тяжело нависли над ресницами и сощуренными глазами. Он выплеснул суп в лицо охраннику и пинком выгнал из игрального дома.
Через несколько минут охрана квартала оцепила территорию вокруг публичного дома. Лао вошёл через центральный вход, где за вертикальной бамбуковой решёткой демонстрировали себя босоногие томные красавицы.
Кагасиро, раскидав огненно-рыжие кудри по розовой подушке, блаженно улыбался, предвкушая страстные прикосновения рук жрицы любви к его телу. Он глядел, широко раскрыв глаз – не желал пропустить ни момента из дикой своеобразной прелюдии, которую начала ойран, девушка с красивой снежно-белой грудью. В комнате стоял полумрак, на тумбочке горела восковая свеча в глубокой чашке, приятно пахло кедровым маслом. Вдруг возбуждение сменилось тревогой, Кагасиро поёжился, проворчал – отдых испорчен. Ойран, заметив перемену настроения клиента, заторопилась приблизиться.
– Отодвинь занавеску, женщина, отойди, – сухо сказал он, быстрым движением руки схватил ремешок в изголовье подушки. Затянув волосы в конский хвост, встал с футона, надел серые широкие штаны, обрезанные на голени, отягощённые поясом и ножнами с мечом, с кинжалами и мешочком с вознаграждением, полученным накануне из рук лорда Коридвена. Набросил на тело старую накидку со стёршимся рисунком змеи, от которой остался лишь чешуйчатый хвост. Стрельнул глазом в окно: на глиняной оббитой до тростниковой щепы стене соседнего дома появились растянутые тени – на крыше синоби? По душе – точно коршуны прохаживались! Вот и расслабился… Зря он не прислушался к словам осторожной Саюке, не взял с комодзинского корабля ни дымные, ни взрывные шары! Недаром же собратья прозвали Кагасиро Рыжим Змеем – всегда-то он, пропахший серой и дымом, выбирался из любой передряги. Сейчас разбойник почувствовал своим затрепетавшим существом, что придётся трудно, как никогда.
Кагасиро схватил пискнувшую