Погибель королей. Дженн Лайонс
у тебя слезы? Мне это очень интересно.
Морея отсела подальше от Кирина.
– Дело не в этом!
– Тогда объясни, в чем.
– Если ты – огенра, то мог бы выяснить, куда работорговцы из Восьмиугольника продали мою сестру Талею. Если ты из благородной семьи, то мог бы попросить своих родственников об услуге. Я была уверена в том, что ты огенра. Ты даже носишь его цвета… – Она указала на его грудь.
Кирин коснулся синего камня в золотой оправе, висевшего у него на шее.
– Его цвета… Ясно. – Он кивнул. Теперь его взгляд из нежного стал суровым.
– Кирин, ты мне нравишься…
– Да неужели.
– Да! Я не знала, к кому еще мне обратиться.
– Тебе следовало обратиться к вашей новой хозяйке. Половина жителей города – друзья Олы, а вторую половину она шантажирует. Ола узнала бы в Восьмиугольнике все, что тебе нужно, а может, даже купила бы твою сестру. Но Ола потребует что-нибудь взамен, а ты не хочешь увеличивать свой долг перед ней. И ты решила, что меня можно обвести вокруг пальца.
Морея почувствовала, что в горле у нее пересохло.
– Я не знаю госпожу Олу так же хорошо, как ты. Мои прежние хозяева избили бы меня за подобную просьбу. Но ты… ты милый, красивый, и ты заступился за меня… Почему тебе кажется, что я преследую коварные цели?
Его лицо не смягчилось.
– Потому что у тебя есть товар на продажу, и ты думаешь, что я мечтаю его купить.
Морея попыталась дать ему пощечину, но Кирин ловко уклонился и встал.
– Я спрошу у Олы. Раньше она была рабыней, и у нее до сих пор есть знакомые в Верхнем круге. Кто-то из них наверняка знает, что стало с твоей сестрой. – Веселый огонек в глазах Кирина погас. Он больше не смотрел на нее, словно влюбленный юноша на объект своей страсти.
Морея опустила взгляд. Она ненавидела то, что сейчас чувствовала, ненавидела то, что, по ее мнению, произойдет сейчас.
– Что ты рассчитываешь получить взамен? – спросила она наконец.
Кирин перебросил через руку плащ-салли своего отца.
– Ничего, – ответил он. – Я понимаю, что мы в Столице, но не все должно сводиться к сделкам.
Кирин поклонился с изяществом опытного артиста и, не оглядываясь, вышел из беседки.
Он осторожно пробрался в главный зал «Разорванной вуали» и поискал глазами отца.
– Ну что? Как все прошло, мой маленький Грач? – шепнула Ола ему в спину.
– Ох… Не хочу об этом говорить. – Ему не нравилось, что она называет его Грачом в клубе. Он же не называет ее Вороной.
Крупная женщина удивленно изогнула брови.
– В доме, куда ты отправился ночью, не было стражи, так ведь?
Он уставился на нее, моргая. Она говорила не о репетиции, а про ограбление дома казиварца.
– Ой! Э-э… нет. Нет, там все прошло отлично. Даже лучше. Просто замечательно.
Женщина ухмыльнулась, обняла его и взъерошила ему волосы.
– Ола… – Кирин по привычке запротестовал и выпрямился, увидев, что Роарин ведет к ним Сурдье. – Потом все расскажу. Нам нужно поговорить.
– Нам нужно