168 часов. Гиперпанк. Алекс Викберг
такое могло получиться? – Бросил на стол чистый лист бумаги.
Прочитав текст настоящего письма, Порфирий пришёл к выводу, что необходимо скрыть опасное содержание. Любой мог донести в Третий Отдел, ведь успели доложить о смерти Морозова! Громкое убийство обрастало новыми фактами, которые требовалось приберечь до поры до времени. Стоит только заикнуться о подобной улике: дело немедленно передадут в жандармерию. А как он мог это допустить, ежели уже сам ведёт следствие? Конечно, нарушение, никто и не спорит, однако, нельзя же уступать жандармам? Здесь можно навредить. Они возьмутся искать политику и забросят уголовное дело. Разбойник им без разницы. Ну и что, что известная личность зарезана! Как пить дать, спрячут в угол, если проклятые революционеры в деле. Тем более речь идёт о международном терроре.
Тротил взорвался при крушении «Максима Горького» – это главное! Берлин может спать спокойно, пока он не изловит загадочного убийцу. Тут не надо в счёты щёлкать, чтобы понять, что иностранец напрямую связан с Германией. Его персона – это ключ к головоломке. Стоит схватить и станет понятно, зачем убили Морозова, наверняка не из-за денег. Да какой смысл ехать в пыльный Армавир. Чушь несусветная! Вот этого господа жандармы точно не увидят! Иностранец в Санкт-Петербурге убьёт, ну в крайнем случае в Москве. Для подобной диверсии требуется подготовка, а когда бы он её сделал, если в один день уложился? Только приехал и, пожалуйста, клинок в горло, и где – в театре! Нет, нет, убийство со значением, это сигнал, точно, сигнал. Не может он передавать дело, это никак невозможно. Они всё испортят. А время будет упущено. В конце концов, на нём ответственность перед государем, коль интересовался. Здесь уголовное дело, в чём господа совсем не разбираются! Пусть полежит в сейфе письмецо до нужной минуты, решил Порфирий.
– Не могу знать. Лётчик Левоневский самолично вручили со строжайшим приказом доставить лично вам. Не выпускал из рук ни на секунду.
«Вот новый факт: зачем передал письмо? Хотел о чём-то предупредить именно его? О чём? Тротил уничтожен, что дальше? И зачем нам в России беспокоиться о немчуре? А вдруг он намеренно подстроил крушения самолёта? Вдруг у него свой особенный план?»
– Хорошо, и где он сам?
– В госпитале со сломанной ногой.
– Нет его там.
– Разрешите самому привезти, – не согласился жандарм, уверенный в своей правде.
– Кого? Вы слышите, милейший, нет там никого. Сбежал.
– Шельма!
– Действительно, шельма. Как же вы так. Опытный полицейский и офоршмачились?
– Так кто думал, что на сломанной ноге в бега пуститься. Опять же – знаменитый Левоневский.
– Убийца и грабитель ваш лётчик. Так-то, батенька. Левоневский у меня под замком сидит, а это вообще самозванец с пропеллером. Прямо фантом какой-то. Действительно, мистика!
– Позвольте наблюдение?
– Просто необходимо.
– Дамочка носила через плечо тяжёлый командирский планшет, набитый под завязку. Было