Стена. Иллюзия одиночества. Илья Александрович Таранов
удивилась Вероника. – Ты ничего мне тогда утром не сказал.
– Сегодня на обгоревшей сосне сидел ворон, – вспомнил Генри.
– Боже мой, это плохой знак! – вполголоса сказала Мария.
– Да он там всегда сидит, как чёрт на трубе! – громыхнул Клювин.
Анна выпучила глаза, наполненные внутренним страхом:
– Может быть, это место проклято?
– Надо выпутываться своими силами. Факт! – отрезал Лёва.
Клювин приложился к новой рюмке:
– Молодец, парень! Уважаю смелость и напор! Будем брать быка за рога! Выпьем за успех нашей операции.
– Факт! Надо выбираться!
– Это место не может быть проклятым, – вступился за свою малую родину художник. – Здесь жили прогрессивные люди. В восемнадцатом и девятнадцатом веках сюда привозили со всех уголков мира ценные породы деревьев. Здесь был чудесный дендропарк. Его сажали солнцеобразно – магическими аллеями. Каждая аллея в определённое время суток источала свой аромат. А какая библиотека была в доме! – всю периодику доставляли из Москвы. Отпрыски дворянские из соседних губерний здесь изучали науки. Хованские школу открыли для них.
– Думаю, стоит поискать ответ на загадку в книгах, – задумчиво произнёс Генри.
– Верно, Генри! Древо науки потряси! – сострил Клювин.
– Эта стена необъяснима, как шаровая молния. Факт! – отрезал Лёва.
Разговор продолжался часа два, но кроме утомления и полной неопределённости, ничего другого люди от него не получили. Вероника предложила оставить тему, вернуться в дом, пообедать и отдохнуть. Она сказала:
– Нам надо проявить терпение, благоразумие и помнить, что всему бывает причина. Ничего страшного не произошло. Многие люди живут за выстроенными стенами и заборами. Многие жаждут отгородиться от всего мира. Мы живы и здоровы, а это главное!
С этим рассуждением все молча согласились, кроме Клювина:
– Был бы лес, будет и леший. Пора обедать!
Глава 7
Обломки петрефактов
Однако остаток дня прошёл скучно и тягостно. Все погрузились в некое оцепенение, словно в зале ожидания аэропорта: рейс многократно откладывается и откладывается из-за непогоды, и все планы пассажиров рушатся, и люди понимают, что никаким образом они не в состоянии повлиять на выверты природы, и втайне утешают себя скорым вылетом, не в состоянии ни на чём другом сосредоточиться. Люди становятся петрефактами – окаменелыми вещами, и со стороны смотреть на них и грустно, и смешно. Ну куда торопится человек? Земля вращается, Солнце выбрасывает свои протуберанцы во Вселенную, звёзды мерцают, закручивая спираль галактики, – и человек не в силах повлиять на эти процессы. Но нет, какая-нибудь мельчайшая забота в такие кандалы закуёт разум человеческий, что, кажется, мир исчезнет, если не исполнится это булавочное дело. Таков уж человек, и в этом нет его вины, в этом как раз и заключается вся тяжесть жизни, засыпанной этими заботами-мороками, как ток – злаковыми зёрнами. Редкий индивидуум