Стена. Иллюзия одиночества. Илья Александрович Таранов
пустым разговором, умствованием и жуткой шуткой, в конце концов, стало явью, дикой реальностью – стеной, внутри которой идёт иной отсчёт времени. Это внезапное понимание поразило каждого в большей или меньшей степени, и какая-то сонная одурь слетела с теплившейся надежды о неизменности окружающего бытия.
С таким осознанием действительности все двинулись вдоль стены по росной траве, не замечая и не ощущая ничего, кроме стены.
– Дьявол небесный! Вот подфартило! На кой чёрт нам эта стена! – восклицал Лёва, держа перед собой в руке мобильный телефон и вращая им по замысловатой траектории.
– Наш Данко выведет заблудших из тьмы мироздания! Выше факел, Лёва! – пытался шутить Клювин, но никто не поддержал скульптора, и он стал тихо напевать: «А нам всё равно, а нам всё равно, хоть боимся мы волка и сову. Дело есть у нас в самый жуткий час…»
– Какие же у вас дела, Алексей Григорьевич, в этот-то жуткий час? – наконец заговорила Вероника, утомлённая ходьбой в лесной чаще.
– Вероничка, солнышко! У скульптора одно дело – ваять! ваять! ваять! А в промежутке для вдохновения принять на растерзанную грудь сотенку граммов.
– Алексей, в нашем случае уместно другое – ломать! ломать! и ломать! Эту странную стену, – крикнул, оглядываясь, Виктор. – Дамы, осторожнее, здесь большой муравейник… А здесь – замшелый приямок… Рекомендую обходить коряги…
– Виктор, дорогой, что тут ломать, кроме сучьев и веток? Невидимку? Эфемер? Это не по моей части.
Пройдя несколько километров, уставшие люди возвратились к обгоревшей сосне, на верхушке которой, по ту сторону стены, сидел ворон и, помаргивая, смотрел на угрюмый народ. Один Генри, казалось, неутомимо и истово ощупывая каждый сантиметр необычного пространства, был возбуждён. Он с восторгом задирал голову и всматривался в высь, где чёрными точками по свежей голубизне неба двигались птицы. Анна не отходила от молодого человека и внимательно следила за всеми его действиями, периодически спрашивая: «Ты думаешь, Генри, мы найдём выход? Генри, ты считаешь, это опасно для нас?»
– Очевидное не нуждается в доказательстве, – сказал Генри, когда измученные люди остановились, молча рассматривая ворона. – Нас окружил неведомый ваятель стеной неодолимых грёз!..
– Генри, не поэтизируй страшную реальность. Мужчины, что нам делать? – нетерпеливо спросила Вероника.
– Милая, от нас сейчас ничего не зависит. Предлагаю вернуться в дом и осмыслить произошедшее, – предложил Виктор.
– Не успокаивай меня, дорогой! От кого же это зависит? Не знаю, как вам, а мне страшно! Анна! Ты что молчишь! – нервно воскликнула женщина.
Клювин развёл в стороны свои могучие руки и натужно улыбнулся:
– Вероничка! Мы тебя в обиду не дадим! Будем стеной стоять вокруг!
– Мне надоели ваши шутки! – Вероника принялась колотить бородача кулачком в грудь.
– Успокойся, Вероничка! Всё будет хорошо, – Клювин привлёк к себе всхлипывающую женщину, поглаживая её по плечу. – Возвращаемся!