Обманщица. Татьяна Чекасина
Лаура Ноевна! Я прочёл ваше чудесное письмо. Я так рад, что вновь услышал в нём ваш неповторимый голос. А про крепость, вернее «замок»… Вы точно изобразили подходы к Замку: снег под ногами сыплется; будто прокручиваясь на месте, зацикливаются шаги. Идёшь-идёшь, а всё ни с места, и цель остаётся далёкой. Я читаю «Замок» Франца Кафки на немецком (русского перевода нет). Язык знаю плохо, но стараюсь понять всё, а потому читаю медленно. Вы в своём письме «перевели» одну из идей, которыми пропитана эта странная холодная книга. Жаль, что вы немецкого не учили, а то бы мог прислать вам копию, есть ещё один экземпляр. И посоветуйте, можно ли отправить этот самиздатский перевод ребятам в Тахту или лучше (для них) этого не делать? Жду с нетерпением ваших писем, и скажите, что из книг прислать. Целую ваши руки «некрасивые» (по вашему определению – но я другого мнения: они просто рабочие). Так вот, целую ваши рабочие руки, дорогая Лаура Ноевна! Не забывайте старика. Ваш до гроба Грабихин. 8 декабря. 1977 год.
Письмо
Дорогая Лара, милая наша Ларочка!
Мы получили письмо, и хотя оно было отослано тобой относительно давно, но пришло вместе с посылкой. Сердечно благодарим и за то, и за другое. Мы очень рады, что ты устроилась в этом Шатунском. Счастливы твоим счастьем. У нас всё, как всегда. Я теперь не в школе, а снова на лесопилке вместе с Жорочкой. Да, лесопилка у нас теперь новая. Старая сгорела в начале месяца. Я, конечно, устаю. Но я совершенно не в силах ладить с директором школы. Мне было так тяжело там морально, что пришлось попроситься обратно на отброску горбыля. Милая Лара, я молюсь за тебя каждый день. Я молюсь за всех за вас, кто думает обо мне и о Жорочке, кто так опекает нас тут, что мы иной раз до слёз благодарны. Жорочка опять стал болеть. Но его пока не кладут, так как больница переполнена. Но разрешили в посылке лекарство в любом количестве. Посылаю рецепт. Будь здорова, Ларочка. Ждём твоих живительных писем. Целуем тебя. Валера, Жора. Поселение Тахта. 15 декабря. 1977 год.
Утания
Глава 4. Принятие в утанисты
Очень удивились гении, когда совершивший крайность Тир, которого они уже постоянно снисходительно-ласково именовали Тиранчиком, попросил принять в утанисты его самого и двух его наиболее активных помощников. Один из них по имени Кака, например, совершил крайность с главным из оставшихся слуг короля при помощи пыток. Другой, по имени Мола, расправился с пожилым королевским садовником, отрубив тому голову, отчего пришёл в ужас весь Мир. О такой расправе заговорили как о самой невероятной крайности. О подобной не помнили даже глубокие старики, жившие при короле Больших Горестей.
Опять разразилась дискуссия: «Как мы можем тебя и твоих друзей принять в утанисты, ведь вы не умеете думать!» – кричали одни. «Ничего, они научатся», – успокаивали другие. Главный гений Ут спросил Тиранчика, Молу и Каку: «Вы с нами или против нас?» «Конечно, с вами!» – не думая завопили те. И решили оформить троицу. Только попросили утанисты у вновь