Начистоту – 2. Отзывы о Галине Щекиной. Зоя Елизарьева
Г.Щ.)
Что касается страниц о художнике Крыжевском, особенно в драматический момент возвращения его из Америки – это просто документально. Газеты «Премьер» и «Красный Север» об этом писали. Космическое пространство Крыжевского есть в романе. И оно полностью соответствует моему представлению. Этот человек был в Вологде суперзвездой, это делало наш город интересным, непровинциальным. И то, что Галина Александровна была вовлечена в это пространство, позволило ей достойно все описать.
Теперь я все думаю об этом романе, его перипетиях, думаю о самой Галине Щекиной, жизни, которая ей досталась. Меня это все волнует, будоражит, интригует. И я понимаю, как бы трудна и тяжела ни была эта жизнь раньше и теперь, но это поистине достойная жизнь, жизнь, переплавившаяся в искусство.
Ирина Балашова. «Ор» и художники
Хоть Вы и обиделись на меня, но я все же позволю себе высказать свое мнение о Ваших рассказах о художниках и немного о романе «Ор» с позиций искусствоведа, всю жизнь (42 года) вращающегося в вологодской художественной среде. Произведения Анчарова посмотрю на сайте и сообщу.
Итак, о рассказах. Материал о Крыжевском замечателен, готовое литературное произведение, и там все точно с позиций искусства. Вы – Молодец! По другим рассказам – проблематичнее и неоднозначнее. Рассказы о Бушуеве, Лаврентьевых, Вахрамееве, Филичеве мне понравились. Не важно, что Лаврентьевы и Вахрамеев не совсем такие люди, как Вы их описали. Это Ваша точка зрения. Просто для информации сообщу, что Наталья Лаврентьева никогда не была простой, это была натура сложная, противоречивая, и как оказалось, трагическая. Совершенно с Вами согласна, что Лаврентьевы стояли на острие современного вологодского искусства. Еще был и Владимир Кордюков. Так они втроем и «заостряли» наше искусство.
Вахрамеева Вы подаете с позиций его жены, в ее бытовых рассказах все точно. Но вот его положение в искусстве было иным. Его съедало честолюбие, он мечтал о славе, а ее не было. В искусстве все очень жестоко, но бывает, что талантливого человека долго не пускают на выставки. В Вологде талант рано или поздно, но всегда прорывался. То, что было показано в Домике Пантелеева уже после смерти Вахрамеева, было лучшим из созданного этим художником, но это не делает его той величиной, какой он себя хотел ощущать, и о которой он мечтал. Вы ставите его очень высоко, но так не было. Он был наделен декоративным и монументальным талантом, поэтому его учеба в Мухе была совершенно оправдана, и в Вологде он занимался такими видами работ. А слава к Славе все не приходила, и он волновался, бузил, организовывал в Художественном фонде бучу против правления Вологодского Союза художников, против Пантелеева. А Пантелеев, который многие годы сам занимался еще в Уфе монументальной живописью, не мог просмотреть талантливого человека. Вахрамеев ненавидел Пантелеева и много ему крови попортил. Но именно в Домике этого самого «ненавистного»