Монтаж памяти. Elian Julz
такое? Нелли – это что синоним рук?
– Марш наверх. Несчастная девочка зовет тебя.
По-прежнему храня результат своего прегрешения в кармане передника, мчалась по лестнице, а это не так-то просто с моей нынешней комплекцией.
Капризная барышня сняла свою шляпку. Вместе с волосами? Что? Так можно было? Вот это обман века. Локоны были пришиты прямо внутри головного убора. Что ещё можно пришить, чтобы выглядеть привлекательнее?
Девчонка окинула меня надменным взглядом через экран своего настенного зеркала в золоченой резной раме и вдруг прищурилась. Судя по прошлому нашему разговору, это не предвещало ничего хорошего. Не выдержав её ядовитых желто-зелёных цирконов на себе, начала исследовать глазами комнату, пытаясь унять нервные руки, непроизвольно теребящие подол фартука.
– Что это у тебя в переднике? Стащила небось что-то?
– Да так мисс, ветошь для уборки, – голос сдавил внезапный приступ кашля.
Обманывала, видимо, я неубедительно, потому что она тут же приказала:
– А ну доставай!
Да гори всё синим пламенем, пускай видит. Так ей и надо, малолетней нахалке. Будут ещё всякие слюнтяи мною командовать и нагонять ужас. Ну уж нет.
– Это же мои панталоны с парижскими кружевами! Да как ты посмела? Я тебя ненавижу!
Девчонка начала визжать, привлекая слишком много внимания. Мне было несдобровать. Сколько тут людей в доме живет? Что если они все сбегутся на её спектакль?
– Нелли! – ну помилуйте, когда эти гневные крики прекратятся. – Нелли, сюда, немедленно, ленивая курица!
Я побежала, как пёс на голос. Кажется, им удавалось меня дрессировать, как цирковую зверюшку.
– Ночные горшки смердят. Ты совсем страх потеряла? Да что творится, тебя словно подменили с утра!
Мысли в моей голове бегали по спирали от шока. Я выношу ночные зловонные горшки? Это моя жизнь? Думаю, такую мерзкую повинность непременно бы запомнила.
Рука госпожи указали под кровать. Встала на колени и потянулась за горшком. Мне хотелось перевернуть его над головой этой фуфыри. Ох, как живо я представила себе эту картину. Даже полегчало немного.
В поисках выгребной ямы наткнулась на озадаченного темнокожего мужчину. Он, не церемонясь, отвёл меня в сторону, несмотря на горшок в руках и вручил круглую коробку.
– Мистер Томас просил передать. Только т-с-с. Прямо в руки молодой мисс. Никто не должен увидеть, – шептал он.
Чувствую, как черепица с моей крыши одна за другой отваливалась, чем дольше я пребывала в этом дурдоме. Хоть бы не уронить посылку вместе с горшком туда, куда уж точно я не полезу.
Выполнив туалетную миссию, словно канатоходец, на цыпочках пробралась в дом, озираясь по сторонам. Всё, я уже по уши в этой игре. Делаю, что говорят и трясусь, как чучело на ветру.
Будьте прокляты скрипучие деревянные ступени. Лишь бы никто не выскочил, пока я не передам «контрабанду» в руки этой визгливой мелочи.
Благо, спальня «бешеной кошки» была ближе, чем материнская. Вручила коробку с выражением полной таинственности,