Аден. Илья Ист
по части аналитики?
– Да. Вернее, перевелся из отдела по работе с изотопами, – Михаил сделал глоток и поставил чашку. Слишком крепко.
Меффер продолжал вертеть в руках любимую игрушку:
– А хотите взглянуть?
– Не откажусь, – Михаил отставил фарфоровую чашечку с иероглифом 茶. Взял из рук Меффера планшет.
Перед ним предстало все нутро обширных владений Атомного Императора. За каждой цифрой, за каждым колебанием графика скрывался труд тысяч рабочих рук, тысяч механизмов и тысяч мыслей. Где-то в сотне миллионов километров корпоративный механизм работал, и всё это, хоть и с задержкой, отражалось на экране устройства. Всего один тап, и сотня городов останется без света. Один тап, и можно обрушить фондовый рынок. Раз – и творческий ум тысяч сотрудников, помноженный на силу самых мощных и разумных машин, начнёт выполнять любую волю владельца планшета.
– Как вам интерфейс? По-моему, конфетка! – поинтересовался Меффер.
– Очень продуманный.
– Его разрабатывало наше IT-бюро. Конечно, какие-то компоненты мы отдавали на аутсорс в компанию Тома Реда. Вы ведь знаете Тома? Но большую часть кода писали наши ребята. Кстати, о корпорациях. Вы же выиграли безлимитный платиновый билет!
– Иначе меня здесь не было бы.
– Да-а, – протянул Меффер, – Гениальная маркетинговая акция Вальтера. Пожалуй, это самый потрясающий момент в вашей жизни?
– Пожалуй.
– До этого вы жили в зоне стабильности? Конечно, конечно! Я бы не простил себе, если бы наши менеджеры подвергались опасности.
Михаил не понял, лукавит Меффер или всё-таки искренен.
– А где именно вы жили? В Северо-Европейской зоне?
– В Русско-Евразийской.
– Скажите, здесь стало лучше? Я имею в виду нематериальный аспект. Стали лучше себя чувствовать? Лучше спать?
Разговор с Меффером всё больше походил на интервью. Казалось, Эрик жадно пытается восполнить недостаток информации. И по какой-то причине Михаилу нравилось отвечать и рассказывать.
– Да, здесь мне намного лучше.
– И мне. Всё-таки Норман великий человек. Я имею в виду Нормана Элдера, председателя.
– Я знаю, кто это. Я получил от него телеграмму на третий день в «Адене».
– Конечно, Норман теперь будет присматривать за вами. Так о чем это я? Ах, да. Норман Элдер – великий человек. Построить все это, – Меффер развёл руками, – посреди безжизненной марсианской пустыни… Знаете, Михаил, я ведь почти не летаю на Землю, настолько чувствую себя здесь дома.
– А ваша семья?
– Моя семья здесь. Михаил, а что для вас «Аден»?
Михаил задумался над ответом.
– Рай?.. – неуверенно произнес он.
– Рай. Ну да, ну, да. Отдел клиентского опыта не зря ест свой хлеб. А я вам скажу, «Аден» – это всего лишь витрина.
К Михаилу неожиданно вернулось чувство, преследовавшее его всю первую неделю на Марсе. Чувство погружения в terra incognita[13] – холодную, тёмную и таинственную.
– Да,
Terra incognita (лат.) – неизвестная земля.