Аден. Илья Ист
Его забрать суть усопшего в Чертог вечных снов.
Его мысли прервали шаркающие шаги и ритмичное постукивание посоха. Канн обернулся.
– Здравствуйте, отец-настоятель!
– Здравствуй, сын-монах! – произнёс вошедший. В голосе чувствовалась улыбка, которую скрывала густая пегая борода. Прикрытые тяжёлыми веками глаза внимательно изучали Канна.
Старый монах подошёл ближе, опираясь на металлический посох, испещрённый письменами великих предков. Канн тихо произнес:
– Спасибо за утреннюю службу.
Настоятель смиренно кивнул. Спросил:
– Кто прибудет на пирс сегодня?
– ДеГамма Альдераан.
– Ещё один лорд Одиноких островов, – покачал головой настоятель. – Я провожал Колумба, его отца. Великий был человек. Помню, давным-давно, когда сестра Церера в небе ещё была окружена дымкой, случился на Океане великий шторм. Мы везли в монастырь паломников из столицы Марса, Ред Капиты. Буря длилась много сол, и когда мы уже начали терять им счёт, неожиданно стихла. Оглядевшись, мы поняли, что окончательно заблудились. Ни клочка земли на горизонте.
Мы ловили рыбу и пили воду, которая ещё оставалась в трюмах. Мы взывали к Предкам и Архитектору. На рассвете двенадцатого сола я, чтобы унять тревожные мысли, бродил по палубе. Поднял глаза к морю. Увидел, что из-за горизонта к нам по воде стремится безликий призрак. Сначала я подумал, что это Великий Предок решил нас спасти. Но прошло несколько минут, и стало ясно, что на железной ладье, стоя во весь рост, к нам приближается человек.
– Это и был Колумб?
– Да, он самый, – улыбнулся настоятель. – В руке он держал… Сейчас я вспомню, как называлась эта штука. Вот! Пере-дат-чик. Он просчитал квадрат, в котором могло находиться наше судно, и четыре бессонных сола провел в поисках. Колумб привёл нас к Одиноким островам, своей вотчине, и там мы отметили чудесное спасение.
– Вы были и на Одиноких Островах? – удивился Канн.
– Да. Помнишь ли ты книгу Трёх корзин[22]?
– Конечно, отец-настоятель.
– Колумб подарил эту книгу нашему монастырю много лет назад. Она хранилась в его библиотеке, он называл её Новоалександрийской.
Канну представился высокий зал, наполненный длинными рядами книг. Книги с потертыми корешками, книги с пометками на полях. Все книги мира. Канн жаждал новых знаний, которых библиотека монастыря дать, увы, не могла. Только раз в год, в свой День Прибытия[23], с благословения отца-настоятеля Канн мог посетить книжный базар в Ред Капите и купить одну новую книгу.
– Лорд пригласил нас в своё поместье. Гуляя по его ухоженным тропинкам, мы чувствовали себя дикарями в саду Места, Где Все Началось. Под крышей беседки горел прирученный огонь, а мы, закутанные в тонкие пледы, наслаждались свежепойманной и только что изжаренной рыбой. Колумб закончил трапезу раньше нас и ушёл на дальнюю оконечность острова, чтобы наблюдать за звёздами. Перед сном я решился на небольшую прогулку. Лорд не запрещал нам покидать его сад. Колумба я застал смотрящим в трубу.
– В
Книга Трёх корзин – Трипи́така. Свод буддийских священных текстов.
День Прибытия – день, когда монаха принимают в монастырь.