По вашему слову память: да будут их грады построены. Роман Дальний
мира. Хотя с последним стало намного легче, когда после бессчётного количества моралфажеских баталий победили прагматичные циники и антропоморфным биолемам дали зелёный свет на законодательном уровне. С оговорками. Крайне грозно звучащими и столь же крайне бессодержательными.
В общем, не знаю, сколько бы я ещё смотрел задумчивым взглядом на чертёж экиммы, но тут в поле зрения появился Котангенс. Стоило непроизвольно скосить глаза и таким образом установить зрительный контакт с желтоглазым марсианином, прозвучало вопросительное по форме, но требовательное по содержанию «мыр». Что ж, ритуальные нормы вежливости соблюдены. Я свёл ноги и похлопал по коленям. Дважды просить не пришлось. Первый и единственный в истории биолем домашнего питомца, шестидесяти двух совокупных лет, начал устраиваться поудобней. А я смахнул из поля зрения надоевший экран с чертежом.
//first day at the office//
Между искусством и искусностью – бездна. И она смотрит на тебя.
Postmortem Сatechesis
Добычи я дождался только к вечеру. Олень в стадии отращивания нового комплекта черепной мужественности хозяйски вышагивал среди трёх самочек. Сторожевые пункты «разбудили» меня заранее, но я сознательно сохранял себя в состоянии кататонии до момента броска, чтобы не спугнуть их безмятежное шествие. Выбор пал на оленя-самца не из каких-то соображений, а по стечению обстоятельств – именно он шёл по наиболее удачной для атаки траектории. Рывок. И первый на моей ясной памяти случай из разряда «всего не предусмотришь». Совсем небольшой участок коры на ветке совсем немного оторвался, и я промахнулся. Совсем немного. Но олени прыснули во все стороны. Однако в следующий момент я уже бежал за рогатым, у которого не осталось ни единого шанса. Мир изменился для меня. Прежде, чем закончиться для него.
Стал более чётким и контрастным. Да, немного просело периферийное зрение, но таков побочный эффект фокусировки на преследуемой жертве. Звуки вокруг стали другими. Ниже, но более глубокими, с большей детализацией и расширенным диапазоном. И самое главное – сдвинулось субъективное восприятие времени: олень будто и не пытался бежать, очень-очень медленно вскидывая ноги. Зато со мной дело обстояло в точности до наоборот: успел даже немного отвлечься и оглядеться. Увидеть, как одна из олених медленно парит над ручьём в затянувшемся прыжке. Как замерли кроны деревьев. Как пара спугнутых птах ооооочееееееень медленно машет крыльями. А потом я схватил оленя за молодые рога и без особых усилий свернул ему шею. После чего мир снова стал прежним.
Олень не успел далеко убежать. Его несчастливая судьба настигла его буквально в считанных шагах от той точки, где должна была настигнуть по моему первоначальному плану. Расстояние вроде всего-ничего, но его хватило, чтобы я сполна прочувствовал всем своим естеством – ничего не даётся бесплатно: я тяжело дышал, сердце бухало, лёгкий флёр апатии