Мать Мария (Скобцова). Святая наших дней. Ксения Кривошеина
проспекте, 57, вплоть до 1906 года Пиленко приезжали ежегодно.
С рождения Лиза звала свою крестную «бабушкой», своей родной она не знала. Огромная петербургская квартира в центре столицы с анфиладой в 13 комнат, с коридорчиками, чуланчиками и антресолями, была для нее и младшего брата «миром чудес». Она вспоминала: «В каждой комнате стояло несколько часов. Во время боя вся квартира наполнялась своеобразной музыкой: низкий и медленный гул столетних часов переливался и обгонялся серебристым звоном севрских, потом начинали бить часы с башенным боем, потом вообще нельзя уже было разобрать, сколько и какие часы бьют». Яфимович обладала веселым нравом, обожала детей и часто устраивала у себя праздники. К приезду Лизы и Мити составлялось расписание, ничего в «развлечениях» не было лишнего, но и упущено ничего не было. Каждый год Лиза с нетерпением ждала зимы. Софья Борисовна приезжала обычно к Рождественскому посту, а возвращались в Анапу до Пасхи. Она вспоминала: «В Петербурге было еще холодно, лежал снег, но чем дальше мы ехали, становилось теплее и весеннее, а когда ранним утром мы подъезжали к нашей станции Тонельная, то весна была в полном разгаре. Едем в извощичьей коляске. Воздух чудный, жаворонки поют, с горы видны вдали море, песчаный берег Анапы, а потом и строения. Спускаемся в долину. Кое-где ярко-зеленые овсы пестреют красными тюльпанами… все ближе море и Анапа, и наконец мы дома!»
В своем тексте «Друг моего детства»[12] Лиза вспоминает о Яфимович: «У нее в гостиной можно было увидеть принцессу Елену, внучку Елены Павловны, и бабушкину крестницу, дочь ее швеи, или нашего детского приятеля-репетитора, косматого студента Борчхадзе, рядом с членом Государственного совета бароном Таубе, и нельзя было заметить и тени разницы в обращении хозяйки со своими гостями». Этому равенству со всеми научила Лизу ее крестная. «Настоящий аристократ должен быть равен со всеми», – повторяла Е. Яфимович.
Как и все дети, играя в театр, Лиза обожала переодеваться. Сохранилась фотография, где она одета русской царевной, а ее брат рядом в черном костюме то ли волшебника, то ли Кощея Бессмертного, с длинной белой бородой. Во время одного из таких костюмированных праздников Лиза неожиданно заявила, что хочет станцевать лезгинку. И Яфимович сказала: «Ну, пляши!» Ей было уже под восемьдесят лет. Лиза кончила плясать, а бабушка неожиданно поморщилась и произнесла: «Какая гадость! Я сейчас вам покажу, как надо плясать лезгинку».
Софья Борисовна вспоминает о том вечере: «Мы с двоюродной сестрой, которая была с нами, пришли в ужас. 80-летняя старушка… Это даже опасно для нее. А тетя: – Пойте лезгинку и хлопайте в ладоши! Только я должна башмаки снять, они велики. – И пошла… Это была настоящая лезгинка, как танцуют ее на Кавказе. А она, кончив, даже не устала; села на стул и говорит: – Вот это лезгинка!» Этому искусству ее научила в Тифлисе ее подруга Нина Грибоедова.
Тетушка-бабушка была персонажем из другого времени, она родилась в 1818 году, все ее близкие и друзья
Рассказ «Друг моего детства» (1925, Париж) – своеобразная дань памяти К. П. Победоносцеву к 100-летию со дня его рождения.