Старосветские убийцы. Валерий Введенский
вот куда цыгане укатили! За Хранцию, стало быть. А по весне туточки проезжали. За вашей Италией дальше что?
– Ничего! Только море.
– Значить, цыгане вскорости возвращаться будут. Я все понять не могла – они то туда, то сюда. Теперь поняла – дойдут до моря и обратно.
– Я думаю, та цыганка про любовь к тебе, Катя, нагадала. Чувствую, как от любви помираю.
– Нет, про меня не могла. Меня цыганки и не видели. Дворню к ним не пускают. Только кривая Авдотья ослушалась – сбегала.
– И что? – Данила уже сидел за большим столом, а Катя наливала ему щей.
– Да ничего, платок украли, а так ничего. Да и кому она, кривая, нужна? А что ж в Италии своей не влюбились? Баб там нет?
– Ух, щи-то горячие, – попробовал Данила. – Бабы есть, только все толстые, как бочки, и черные, как смоль, а я худеньких да рыженьких люблю.
– Лицом черные? – ужаснулась Катя. – Вот страсть-то иерихонская!
– Ой, как ты, Катенька, ругаешься, просто прелесть! Еще сильнее поцеловать хочется.
– Не балуйте! – Катя погрозила пальцем, но на этот раз улыбнулась. – Вот замуж выйду, пускай муж целует.
– А если я замуж позову, пойдешь?
– Какой из вас муж? Вы человек молодого барина, я – северская крепостная. Кто меня отпустит?
– А я барчука своего попрошу, выкупит. С малолетства за ним хожу, не откажет! – промолвил Данила, облизывая ложку. – Только одно скажи, Катенька, нравлюсь ли?
– Нравитесь! – призналась Катерина. Замуж ей давно хотелось, и мужик приглянулся. – Только я вам в дочки гожусь!
– Так и хорошо! У всех жены старые да сварливые будут, а у меня новая и красивая! – Данила хитро взглянул на девушку. – Пойдешь за меня?
– Вы, Данила, не знаю, как по батюшке, кушайте лучше! И так все остыло за разговорами, а мне работать надо. – Не могла так сразу Катя ответить, подумать хотела.
– Ой, Катя! – Лицо Данилы вдруг стало озабоченным. – Я тебя как увидал, сразу про все и позабыл. Там еще генералов денщик да слуга поляка. Все кушать хотят. Меня послали в разведку, а я вот опростоволосился.
– Сейчас я их позову. А вы ешьте, ешьте!
Девушка выскользнула из людской, так тепло улыбнувшись напоследок, что Даниле захотелось от счастья спеть серенаду.
Очередной жертвой развернувшего книготорговлю Рооса стал предводитель Мухин. Решив, что лидер местных латифундистов богат как Крез, американец продал несчастному комплект с непременным пером аж за восемьдесят рублей. На очереди был Веригин:
– Учитывая необычайную полезность этнографических книг для военных, осмелюсь запросить всего семьдесят пять рублей за обе.
– В чем полезность-то? – поинтересовался Веригин.
– Чтобы покорять народы, надо знать их обычаи и нравы!
– Кабы мы с бедуинами сейчас воевали или с индейцами, я бы и за сто бы купил, и еще тебя, соколика, расцеловал троекратно. Но мы пока своих горцев усмиряем! Про горцев ничего нет?
Опешивший Роос машинально протянул заготовленное перо, не зная, что и сказать. Павел Павлович даже в руку подарок не взял:
– А