Арена. Никки Каллен
абсолютной, как луна в китайской поэзии, лампой. Из гостиной на второй этаж шла винтовая металлическая лесенка с перилами под стеклянные; лесенка переходила в круглый балкон внутри гостиной – второй этаж, с балкона, по кругу двери вели еще в комнаты. Эдакая ромашка. Мы положили вещи и начали бродить. Квартира была почти пустая. В одной комнате наверху, например, только висело зеркало на стене – старинное, потемневшее, в резной дубовой раме; ключ к разгадке мистических смертей от разрыва сердца в готическом романе. Гостиную на первом этаже на общем фоне «живу аскетом» можно было назвать захламленной: диван из ореха, обитый черным бархатом, с подушкой и пледом в черно-синюю клетку; черный ковер на полу, еще две черно-синие клетчатые подушки, серебристый телевизор на стеклянной тумбе, книжная полка, камин, две картины. На одной – древний Рим, кто-то из классиков, на второй – ночной Париж, стилизация под Писсарро. В комнате Венсана стояла круглая кровать, застеленная черным, висели тяжелые белые занавески, на полу лежал пушистый белый ковер – и больше ничего. Стеклянные двери вели в ванную, тоже черно-белую, как шахматная доска; с круглой ванной на ступеньках. Еще на первом располагалась кухня, вся из себя супер: модернизированная, металлизированная, с кучей посуды из закаленного стекла; и столовая – с длинным черным столом и черно-белыми стульями. На столе были расставлены белые тарелки, белые стаканы, черные салфетки, и по тарелкам кто-то художественно рассыпал синие блестки в форме звезд. По стенам шли натюрморты – очень хорошие – разных художников, разных эпох: фламандские – с дичью, бокалом вина, виноградом; постимпрессионистские – яркие пятна скатерти, солнечные блики; модерновые – на белом фоне ряд одинаковых стеклянных бутылок. На втором этаже – та комната с зеркалом, сразу напротив лестницы, и еще – пустая с балконом, невероятной красоты вид, такой коммерческий, киношный, огни ночного города; рядом с ней вторая ванная, стены выложены мозаикой под Помпеи, и комната – музыкальный салон: черный открытый рояль, будто кит, полки с нотами, черно-белые кресла кружком, второй камин. «Кто обставлял тебе квартиру? Необыкновенно мрачно, вызывающе и элегантно. Ты вовсе не такой». «Ну-у…» – и я поняла, что ему все равно: квартира была данностью; скорее всего, он ее купил готовой и жил только в гостиной и спальне, иногда заглядывая в серебристые холодильник и микроволновку. Я взяла комнату с балконом – киношным видом; «завтра съездим за мебелью», – сказал Венсан; расставила гель для душа, шампунь, ароматические соли и масляные шарики в форме сердечек по ванной с мозаичным полом, но пространство не сжалось до уютного, а только еще больше распалось – на отдельные разноцветные пятнышки. «У меня что-то есть в холодильнике, но можно заказать из ночного ресторана», – прокричал Венсан снизу; «а какая там кухня?» «европейская» «давай закажем»; через час в дверь позвонили и принесли в стеклянных контейнерах три разных салата, мясные рулеты с шампиньонами и зеленью, картофель фри – оказалось, мы вместе