Другие берега. Евгения Борисовна Авдеева
пижаме на большую каплю. А если представить ее без пижамы – то на стебель, вырастающий из круглой луковицы бедер.
– Живот должен быть мягким, – с тоской говорит она, как будто споря с кем-то. – С жестким животом нельзя плакать, нельзя любить… с ним хорошо только злиться. И врать.
Волны вдали завиваются в брызгах пены, ветер захватывает песок и пересыпает его через ноги сидящих, как будто собираясь сравнять их с черной поверхностью пляжа.
– Расслабь его, распусти, – предлагает Эйя. – Ну? Чувствуешь?
Доктор Сальвия вздыхает, и очертания ее фигуры становятся мягче. Она тоже смотрит на океан, краем глаза поглядывая, что делает ее пациентка.
– Ага? – радуется Эйя. – Уже другое дело, правда? Расслабилась? Дашь потрогать?
Застигнутая врасплох, Сальвия не знает, как ответить, а Эйя заливисто хохочет.
– Шучу! – смеется она. – Я могу показать тебе свой.
Она поднимает рубаху и открывает живот, мягкой складкой лежащий над поясом штанов. Он беззащитно и безмятежно глядит на мир прищуренной впадиной пупка, матовый рядом с блестящим кремовым шелком.
– Ну? – хихикает Эйя. – А ты?
Поддавшись дурацкому импульсу, Сальвия тоже приподнимает кофту и показывает ей кусочек белого тела, не тронутого солнцем – потом, смутившись, быстро поправляет одежду.
Эйя улыбается. Улыбается и кивает чему-то своему, своим мыслям.
– Под одеждой, – мягко говорит она, – мы все голые.
И отворачивается к океану.
– Ну, что тебе еще рассказать… – вздыхает она. – В детстве мы играли так.
Она запускает руку глубоко в горку песка между ними.
– Это – бомба. Тебе нужно ее обезвредить. Вот так…
Она обводит горку по кругу, песок с шелестом осыпается, открывая крохотный участок кожи на тыльной стороне кисти.
– Если дотронешься – взорвешься, – предупреждает Эйя. – Давай.
Сальвия медленно обводит пальцем контур. Черный сухой песок послушно перетекает за пальцем. Под ним скрыто живое, теплое тело, которого ни в коем случае нельзя коснуться – и невозможно не коснуться, если ты новичок в игре. Миг – и розовый палец насмешливо выпрыгивает из горки.
– Докоснулась! Бабах!.. Теперь ты. Я отвернусь.
Сальвия закапывает руку в песок. Эйя склоняется над рукой, осторожно очерчивает овал, пытаясь угадать положение спрятанной руки. Волосы падают ей на лицо, она нетерпеливо смахивает их, в широком рукаве мелькает повязка.
– Эйя, – говорит доктор Сальвия. – Что случилось перед тем, как муж нашел тебя в ванной?
– Мы поссорились, – помолчав, отвечает Эйя.
– Из-за чего?
– Ну-у, – тянет Эйя, обводя по контуру мизинец доктора Сальвии (вся рука уже открыта, Эйя, наклонившись, сдувает песчинки с костяшек ее пальцев). – Думаю, он злится на то, что у меня есть любовник…
5
Телефон запел, и Фейнман ошарашенно поняла, что спит – спит в кресле, а звонок ее будит. Едва