Уйти с колеи. Ģirts Ančevskis
верил своим ушам!
– Босс, это было именно то, о чём я хотел поговорить, – всё ещё скрывая удивление, сказал я. – Пришло время в оценку проектов больше вовлекать молодых коллег. Это было бы правильно со всех аспектов! Да и относительно отпуска у меня возражений нет.
– Видишь, как хорошо! – босс облегченно вздохнул, так как, очевидно, был готов к моему сопротивлению.
– Вероятно, все переданные мне на оценку проекты, по мнению босса, следует закопать! – подумал я, если уж он вышел с таким предложением. Для воплощения задуманного я стал опасным.
Когда о происшедшем я вечером по телефону рассказал Джини, она не выразила удивления.
– Если человек делает шаг в правильном для него направлении, остальной мир тоже может пойти ему навстречу, открыв дверь в стене, кажущейся монолитной. Это хорощий знак, Анджей! Но будь уверен, что последуют еще большие сюрпризы. Это только начало.
В тот момент я и представить не мог, до какой степени Джини была права.
У подножия неизвестного
Прилетев рейсом «Рига–Москва», я на электричке, в своё время произведенной на нашей вагонке, ехал в какой-то из районов Подмосковья. Следуя рекомендации Джини, я после прилёта в Москву воспользовался общественным транспортом.
– Такси будет дорого, к тому же потребуются большие затраты твоей энергии, чтобы не быть облапошенным. Да и по московским пробкам быстрее проехать не удастся, – сказала она на прощание.
Это было не единственное напутствие Джини.
– Если не понимаешь чего-то из того, что происходит, или что-то тебе кажется неправильным, пожалуйста, не отвергай этого сразу! Просто прими к сведению, что может быть иначе, чем тебе казалось до сих пор. И предайся тому, что там происходит. Воспринимай это как игру, как приключение, в которое ты согласился ввязаться.
Я ничего не ответил Джини, хотя чувствовал, что её слова вызвали во мне внутреннюю тревогу. Это меня пугало. Всякий раз, когда я вспоминал этот разговор с Джини, в моём солнечном сплетении что-то сжималось. Значит, по мнению Джини, я что-то мог не понять? Что-то не принять? И куда же я на самом деле направляюсь? Что там со мной сделают?
Однако одновременно со страхом во мне обитало нечто иное, что было сильнее. Этим «нечто» было доверие. Я доверял Джини! Возможно, это была та самая соломинка, за которую я в ужасе схватился, целиком положившись на нее, потому что больше положиться мне было не на что. Вспомнил где-то давно вычитанную сентенцию, что доверие является противоположностью страха. Ну да, в тот раз, читая, я не понял, что это значит. Теперь, сидя в поезде, я это пережил.
Я подумал, что, вероятно, так действует, то, что Джини назвала принятием к сведению. Ведь, отбрось я тогда этот вывод как нелепый, вряд ли я бы сейчас его вспомнил. Быть может, всё, что принято к сведению, подобно семени? Если оно истинно или пригодно, то в какой-то момент хранимая в семечке мудрость прорастает, расцветает и становится частью человека. Но если оно ложно и