Уйти с колеи. Ģirts Ančevskis
неприятная боль. Я снизил интенсивность, так как чувствовал, что не могу продолжать в том же темпе.
– Дышите, дышите! Меняйте ритм! – как бы уловив моё состояние, в микрофон громко командовал Вадегит.
Я снова стал всё выполнять интенсивно. Недостатка воздуха больше не было, однако бока всё равно вели себя неприятно. Снова снизил интенсивность. Тогда совсем рядом со мной кто-то начал дышать громко и интенсивно, словно воодушевляя меня – увеличь обороты! На мгновение я действительно на это поддался, но нет, не смог удержать такой темп. Осознал, что очень жду окончания первой части. Казалось, что она длится целую вечность.
– Ещё три минуты! Работайте до конца! Соберитесь! – слышал я призыв Вадегита.
Ещё три минуты? Мой ум экономиста тут же сосчитал, что продшедший миг времени, который уже казался вечностью, это всего две трети времени, предусмотренного для первой части. Ударные инструменты в фоновой музыке ускорили и без того быстрый темп звучания, призывая увеличить также интенсивность дыхания, но я больше не мог. Я лишь про себя подумал, что ещё двадцать раз по утрам мне предстоит испытать такие мучения. В тот миг я ещё не знал, что меня ждёт дальше.
– Ещё минута! Меняйте ритм!
Ударные инструменты застучали с ужасной скоростью. Я снова попытался выжать из себя максимум дыхания – в конце концов, минуту можно потерпеть. Но, чёрт, в минуте же целых шестьдесят секунд! Нет, не могу. Не-мо-гу! Был готов свалиться без сил. И в этот момент изменилась фоновая музыка…
До сих пор царившее в зале сопение сменилось невыразимо громкие крики, вопли, рыканье. Кто-то чем-то громко колотил по стене или полу. Кто-то рядом со мной начал громко плакать. Шум стоял ужасный. Внезапно я оказался в середине неописуемого безумия.
А что я? Я был словно парализован. Всё что угодно могло быть связано с понятием «духовная практика», только не этот бедлам. Мне захотелось тут же сбежать. Это точно было не для меня! Для нормальных людей это не предназначалось – во всяком случае, я до сей поры считал себя нормальным. Раздававшиеся вокруг крики и вопли вызвали у меня страх и панику. Это было невыносимо!
А Джини? Право же, Джини была нормальной. И Джини участвовала в этом безумии. И не только участвовала, а даже выжила. Значит, несмотря на то, что это действо было странным или даже страшным, травматичным оно не было. И я вспомнил сказанное Джини: «Отдайся!».
– Отдайся импульсам тела! – услышал я голос Вадегита рядом с собой. – Позволь, чтобы тело то, что оно желает, и наблюдай.
Импульс тела? Я зажал руками уши и упал на пол – это было единственное, чего желало моё тело, если не считать бегство из помещения. Постой! Но разве моё тело действительно желало бежать? Тело просто фиксировало происходящее вокруг буйство. Во мне было ещё что-то другое, что желало покинуть этот зал. Не знаю, чем было это «что-то другое». И, будь даже связаным с телом, это «что-то другое» телом определённо не было.
Продолжая зажимать руками уши, я встал