Лисий Хвост. По ту сторону холмов. Книга вторая. Петер Клуг
листок. Чуть дрожащим голосом, наклонив листок к лампе таким образом, чтобы он лучше освещался, Хань прочёл:
– Раны на моей груди горели огнём. Кровь дракона проникала в них, отчего они становились неимоверно горячими. Моя кровь смешалась с кровью Великого Дракона. Отныне он стал моим кровным отцом. Кровь дракона дала мне новые чувства. Я слышал дыхание каждого из тысяч людей, который собрались у подножия холма. Я слышал плеск каждой волны и каждой рыбки в Красной реке. Я видел каждый луч солнца в небе. Я видел малейший изгиб облаков. Я больше не ощущал себя простым человеком, но стал драконом в человеческом облике.
Мой новый отец взлетел в небо. Он был прекрасен. Его чешуя переливалась золотом, голубые крылья соперничали красотой с небом. Весь народ понял, что Дракон исполнен духом пророческим. Обернувшись ко мне, он крикнул с небес. Сие были необычные слова, вот они: «Пока живы драконы, жива и страна. Семь десятков драконов сменится на престоле. Потом иссякнет драконья кровь, истончится, перестанет гореть. Но придёт другая и спасёт народ, и ветхое станет новым. Не бойтесь, ибо я не покидаю вас, но должен вернуться к своей колыбели!»
Так рек мой отец, Великий Дракон. И сердце моё наполнила радость, ибо семь десятков – великое число. И скорбь, ибо и сие число исчислено и есть ему мера. И надежда, ибо после того настанут времена новые.
К концу чтения голос Ханя укрепился и стал звучать торжественно и проникновенно. Император выпрямился в кресле и сидел так, будто от того, насколько прямо и неподвижно он восседает, зависит судьба всего мира. После чтения воцарилась тишина. Казалось, Хань ощутил некую вину за произнесение пророчества, а Лун Ци Ши пытается его осмыслить. Наконец он прервал неловкое молчание:
– Да, это и в самом деле отличается от обычных толкований, которые мне доводилось встречать. Особенно концовка, где говорится о том, что после семидесятого правителя произойдёт что-то такое, что, видимо, сменится династия.
– Именно так, ваше величество. Появляются тонкости, которые очень сильно меняют наше понимание пророчества. Возможно, века назад, они были неважны, но сейчас мы не можем их отбросить.
– Но может быть, всё же верно толкование, что семьдесят – это просто некое большое число?
– Государь, в этом был бы смысл, если бы речь шла о людях, но пророчество изрёк дракон, а ведь они всегда отличались мудростью и большими знаниями. На мой взгляд, полагать, что дракон мог иметь в виду какое-то большое число, неразумно. Дракон сказал то, что хотел сказать. Семь десятков. Именно так! Тем более, что первый Лун подтверждает слова своего кровного отца, говоря, что всё подсчитано и измерено. Это не соотносится с мыслью о некоем большом неизвестном числе.
Учёный говорил с жаром исследователя, который нашёл ответ на вопрос и теперь проникся им и поверил в его правоту. Он не задумался о том, какое впечатление его уверенность производит на императора. Тот как будто обмяк в кресле. Словно бы и без того тяжёлая ноша государственных и личных забот стала ещё больше.
Впрочем,