Путин после майдана. Психология осажденной крепости. Татьяна Чеснокова
эксплуатации людей из Средней Азии должен быть положен конец. Нужны работники, но нет желающих? Приглашайте людей из других государств – только обеспечьте им нормальную зарплату и условия проживания, организуйте все необходимое для изучения языка и адаптации. Невыгодно на таких условиях? Значит, надо закрывать бизнес.
Рабство нельзя оправдывать экономическими выгодами. Да и в конечном итоге труд свободных людей оказался производительнее рабского. Элементы рабовладельческого строя ведут в тупик. А те, кто пытается оправдать эту систему, просто не собираются в будущем жить в России.
Пенсия по возрасту – фабрика смерти
Россия готовится к повышению пенсионного возраста. Это неизбежно, ведь средний возраст населения растет с каждым годом. Думая о повышении, мы привычно оглядываемся на Запад и успокоено замечаем: у них пенсионный возраст 65, а то и 67 лет. Ну, значит, и нам можно повышать.
Как это получается, что, без конца твердя об интеллектуальном и творческом потенциале России, мы занимаемся заимствованием устаревающих социальных моделей? Комплекс неполноценности по результатам неудавшегося строительства социализма?
Пенсионерство по возрасту – одна из таких устаревших социальных моделей. Труд – это не проклятие, от которого человек всю жизнь мечтает избавиться, дожив до пенсии. Труд – это содержание жизни и, отстраняя человека от участия в общественном труде, его, по сути, отстраняют от участия в жизни, принуждая к угасанию, деградации и быстрой смерти.
Гуманитарные технологии тоже могут быть прорывными. Хотя они и не «нано», и не графен, и никакого Сколкова для их внедрения строить не надо. Россия, страна с богатейшей гуманитарной историей, интереснейшими философами и психологами, которые остались малоизвестными на Западе, имеет шансы преуспеть именно на гуманитарном фронте. Тем более что именно на этом фронте очевидно назревают глобальные перемены. Смысложизненные ценности, семейные и родительские устои, абрисы рынка труда и пенсионной системы – все это сегодня или уже или в текучем, или в размягченном и собирающемся вот-вот поползти состоянии. Остро требуются новые подходы к социальной реальности: новые ценности, новые границы «прекрасно-отвратительно», новые модели, герои и антигерои. Без всей этой «беллетристики» ни одно общество жить не может. Без этого оно быстро превращается в биомассу – среду, из которой другие, структурированные общества могут черпать новые элементы для своих растущих и усложняющихся систем. Один такой неприятный поворот от структуры к среде Россия уже совершила в 90-е годы. И сегодня мы все испытываем на себе, каково это – быть средой в окружении систем. Утрата смыслов и идеалов оказалась вещью куда более жестокой, чем это представлялось. А когда в ответ говорят – да ведь никто давно не верил в этот бред – коммунистические идеалы, – необходимо пояснить: дело не в том, верили мы в них или нет. Система ценностей, даже вызывая недоверие, неприятие,