Буржуй ищет таланты. Вероника Терентьева
он в своих желтых ботинках ступал на порог заведения.
«Константин…» – передавалось из уст в уста. Персонал всю душу вкладывал и подносы хватал, когда Константин садился у окна и делал знак, чтобы ему эспрессо принесли.
– Дай я ему кофе отнесу!
– Нет, я! Нет, я! Сегодня моя очередь! Ты ведь только подумай, он же этими руками, что чашку держит, градусник Билану встряхивал.
Но это все были догадки, потому что если Константин кому-то и встряхивал градусник, то под большим секретом, а тайны пациентов он хранил так, как Гиппократ когда-то обязал. И это только придавало загадочности Константину. Одевался он всегда модно, и особенно Буржуй от его желтых ботинок млел, ходил за Константином повсюду, а когда тот пил эспрессо, ложился у его ног и, с обожанием глядя на ботинки, старался незаметно дотянуться до них, и лизнуть краешек.
Константина все любили, все на него как на редкую птицу посмотреть приходили. Все, кроме Хорошей.
Это случилось, потому что Константин мало того, что сам был врачом, так он еще знал много других врачей. И однажды, зайдя в ресторан неожиданно к вечеру, пока пил свой кофе, позвонил кому надо и спас персонал ресторана, ставший к тому времени вконец нестройным.
А началось все утром, только-только ресторан открылся. Хорошая тогда подошла к Веро и с загадочным блеском в глазах сообщила:
– Веро, а Веро, там на кухню целый ящик с лимонадом выставили. У него срок годности прошел, так что Удав его нам на разграбление отдал.
– Ну, не знаю, – с сомнением протянула Веро.
Соблазн, конечно, присутствовал. Лимонад был модный и дорогой, и Веро уже второй месяц с зарплаты откладывала, чтобы его попробовать.
– Но вообще-то, – призналась она, – я к сроку годности отношусь с уважением.
– Да брось ты, – беспечно отмахнулась Хорошая, – он просрочен-то всего на неделю.
И Хорошая ее даже этим успокоила, но только, пока Веро с подносами бегала, ящик с лимонадом благополучно без нее прикончили.
– Спасибо, – мрачно сказала Веро, допивая в обед то, что оставалось на дне бутылки.
– Спасибо, спасибо, спасибо, – благодарно лепетала она к вечеру, когда всем плохо стало, а Константин, ложечкой сахар помешивая, звонил другим врачам – о групповой клизме договаривался.
– Нет!!! – бросилась тогда Веро к его желтым ботинкам. – Пожалуйста, умоляю, только не клизма! Пропишите мне что-нибудь. Ну, вы же можете. Меня и тошнит-то самую малость.
Константин с сомнением покачал головой.
– Ну, не знаю, Веро. Ладно, сделаю для тебя исключение.
А потом нацарапал что-то у себя в блокноте.
– Два дня поголодай и вот тебе рецепт. Два дня чтобы не ела. Я тебе серьезно говорю!
И с того самого дня Веро стала его самой большой поклонницей. А Хорошей тогда хуже всех пришлось. Константин ее дольше всех в больнице продержал.
– Да что ты негодуешь? – удивлялась тогда Веро. – Ты знаешь, сколько одна его консультация стоит? А он тебя бесплатно в отдельную палату устроил, да еще навещал. Мне бы так отдохнуть…
…И,