Система права и ее строение: методологические подходы и решения. Д. М. Азми
в публичном и частном праве.
Действительно, К. Маркс никогда не ставил в своих трудах вопроса об отказе физического лица (гражданина) от своей индивидуальности, а значит, и от всех форм ее проявления. Не призывал К. Маркс и к слиянию индивида с государством. Напротив, он писал: «…нет прав без обязанностей, нет обязанностей без прав <…> свобода состоит в том, чтобы превратить государство из органа, стоящего над обществом, в орган, этому обществу всецело подчиненный»[92]. Следовательно, деление права на публичное и частное на самом деле не имеет с концепцией исторического материализма сущностных противоречий.
Верно замечание С.Н. Братуся: «В правовой литературе положение К. Маркса о расщеплении человека в буржуазном обществе на частное лицо и гражданина, как члена политического общежития, и в связи с этим, о противопоставлении частных интересов публичным интересам, истолковывают нередко поверхностно и упрощенно. Не задумываются над тем, о противопоставлении чьих и каких интересов идет речь. Изображают часто дело так, что буржуазное гражданское право представляет только частные интересы, а публичное право – интересы буржуазного общества в целом. Такая механическая трактовка вопроса… нам представляется неправильной. Сами буржуазные ученые юристы превосходно понимают, что область частных отношений (частная собственность и способность распоряжения ею) является основой буржуазного общества и что в них выражен публичный интерес этого общества»[93]. В самом деле, деление права на публичное и частное не должно толковаться как непреложное обособление. Публичное и частное право являются сторонами одного и того же явления (это же можно сказать о понятиях предмета правового регулирования и метода правового регулирования). В общественных отношениях, способных поддаваться воздействию положительного права, присутствуют и сочетаются как частные, так и публичные аспекты.
В данном контексте С.Н. Братусь весьма удачно обращал внимание на одно из высказываний Г.Ф. Шершеневича: «Частный интерес, не отвечающий видам общества, никогда не удостоится общественной (юридической) охраны. За частными интересами в праве скрывается общественный, а за общественным – частные… Можно утверждать с одинаковым основанием, что право имеет в виду всегда только общее благо или, наоборот, только частные интересы»[94].
Поскольку позитивное право опосредуется государством, оно всегда включает в себя публичный интерес. Однако дуалистическое деление права имеет в своей основе не генезис правовых норм, а направленность их юридического действия. Норма права может предназначаться как для регламентации отношений, имеющих первоочередное значение непосредственно для самого субъекта (индивида), так и для отношений, в которых лицо выступает лишь необходимым элементом (т. е. как неотъемлемая часть целого), в то время как прямая заинтересованность в действии нормы сама по себе носит публичный (государственный,